За кормой со всей доступной ей резвостью поспешно разворачивалась сорокавесельная галера, там уже решили, что передовое судно обречено.

Вскоре Бумо появился на палубе, волоча за цепь молодого гребца. Тот почти не сопротивлялся и выглядел подавленным – это был Питер.

– Этот годытся? – указал на невольника главный орк.

– Я не знаю! – прокричал в ответ боцман. – Наверное, годится, ведь он довольно молод!

– Там сказали, что это Малой, – подтвердил Бумо, указывая когтистым пальцем на пролом в палубе.

– Бросай! – скомандовал главный. Бумо легко подхватил начавшего упираться Питера и швырнул его прямо в свивающиеся клубки обеспокоенных змеев.

Питер летел и кричал так, как никогда раньше. Он был так испуган, что даже не ощутил изменений, когда погрузился в морскую воду. Краешком ускользавшего сознания невольник надеялся, что смерть его будет легкой и ему не придется задыхаться в темной утробе морского чудовища. Детские игрушки, малкуд, лицо дяди и нескончаемые порядки туранской конницы – все в один миг пронеслось перед его глазами.

«Все, я готов. Готов. Ешьте меня», – мысленно согласился Питер и крепко зажмурился.

Что-то коснулось его ног.

– Ой! – закричал Питер и поджал ноги, при этом глотнул морской воды и закашлялся.

«Бе-е-е-е!» – жалобно блеял белый ягненок, его клетка качалась на волнах совсем рядом, но змеи никак не хотели брать этот подарок.

Питер плохо плавал, но тут он ухитрялся держаться на воде, боясь нахлебаться до того, как дождется скорой расправы. А змеи проносились совсем близко, закручивая водовороты и затягивая страшные минуты ожидания…

«Бе-е-е!» – снова проблеял барашек. Мелькнула серебристая чешуя, лязгнули огромные челюсти, и змей ушел на глубину, а вместе с ним убрались и другие чудовища.

– Они взяли барашка! Они взяли барашка! – стал кричать боцман, приплясывая на палубе.

Питеру бросили канат, он вцепился в него, как перепуганный котенок в руку нашедшего его человека. Никаких мыслей в голове не было, радости Питер тоже не испытывал. Даже поднявшись на палубу, он шел, не чувствуя ее разогретой поверхности.

– Малой – счастливий! Уррма! – пророкотал орк, еще минуту назад бросавший Питера на съедение змеям.

– Пастой! – позвал главный орк и, подбежав к Питеру, с почтением дотронулся до его мокрого плеча. – Счастливый какой, уррма!

Моряки стали сигналить большой галере, чтобы та возвращалась, – змеи ушли, и можно было двигаться к сокровищам Голубого Суринама.

Совершенно онемевший, Питер спустился на нижнюю палубу, где столкнулся с жарким приемом своих товарищей, кое-кто из которых был свидетелем выпавших на его долю испытаний.

– Мы видели, как ты упал в воду! Видели! – кричал Рыжий.

– Думали, каюк тебе, Малой! Думали, все! – вторил ему Бычок.

– Питер, ты живой! Питер! – радовался Крафт, и по его лицу катились слезы. Он уже считал себя «осиротевшим», а тут – такая неожиданность.

За этой радостью уже никто не обращал внимания на двух зашибленных насмерть и троих покалеченных гребцов, пострадавших, когда змеи ударили по веслам.

Весла уже заменили, для этого имелся специальный запас, но вот людей поменять было невозможно, теперь они лежали на настиле, и живые, и мертвые, ожидая своей очереди оказаться за бортом. Больные и раненые на нижней палубе были бесполезны.

Раненых с ними не было, их вынесли моряки молоканов.