Наконец, с разбитыми носами и рассеченными лбами, галерные рабы вырвались на верхнюю палубу и, обгоняя друг друга, стали прыгать за борт.

– Пошли? – спросил Питер.

– Пошли, – кивнул Крафт. – Только быстрее, а то все расхватают!

Они быстро поднялись на палубу и остановились, удивленные видом большого острова с лазурными горами и удивительной прибрежной полосой, засеянной крупными жемчужинами вместо гальки.

– Возможно ли такое, Питер? – воскликнул Крафт.

– Это похоже на сон. Даже если не искать рубины, а довольствоваться только жемчугом, мы станем богатеями, Крафт!

В сорока ярдах стояла брошенная сорокавесельная. Судя по низкой осадке, она пробила о камни дно и теперь некрасиво завалилась набок, но это никого не интересовало – вся ее команда, вместе с гребцами, тоже убежала на остров собирать сокровища.

– Ну, пошли! – нетерпеливо сказал Крафт и, перемахнув за борт, по пояс погрузился в морскую воду. Питер последовал его примеру. Дно было мягким из-за слежавшихся мелких жемчужин. Но стоило приятелям пройти несколько шагов, как им стали попадаться особенно крупные разноцветные жемчужины, каждая размером с голубиное яйцо. Некоторые имели опаловый оттенок, другие голубой. Попадались темно-синие или совсем черные – самые дорогие.

Приятели быстро наполнили небольшие карманы в складках бахота, где обычно прятали небольшие запасы орехов. Теперь остатки орехов были выброшены, но карманов не хватало, и часть сокровищ пришлось держать в руках, а Крафт самые крупные жемчужины спрятал во рту.

– Эй, посмотри, – сказал Питер, распрямляясь. Сразу за их галерой стояла еще одна, с остатками паруса и снастей. Должно быть, она находилась здесь не один год, но за ней виднелось еще одно судно, куда более ветхое. Мачта на нем еще держалась, но от паруса уже ничего не осталось.

Питер посмотрел в другую сторону – и там, за сорокавесельной, по всему берегу виднелись брошенные суда в разных стадиях разрушения. Пять, десять, двадцать лет назад… Остовы одних едва виднелись над водой, о других напоминали лишь несколько выброшенных на берег фрагментов из почерневшего дерева.

– А что ты удивляешься? Мы же здесь не первые! – воскликнул Крафт. – Хорошо бы найти какой нибудь мешок, а то мы так много не соберем.

– Да. Может, пошарить на сорокавесельной, там наверняка много всякого добра? – предложил Питер, однако взглядом то и дело возвращался к скелетам кораблей прошедших эпох. Здесь было их древнее кладбище.

– Ладно, пошли в гору! Наши-то все туда убежали!

– Почем ты знаешь, следов-то нет!

– Следов нет, но я нюхом чую, – сказал Крафт и быстро зашагал по жемчужной гальке. Питер поспешил за ним.

– Тут ведь не только жемчуга на берегу, тут рубины в ручьях, изумруды в травах! Тут такое, что даже присниться не может! – громко рассказывал Крафт, возбуждаясь от собственных фантазий.

– Откуда ты знаешь про рубины? – спросил Питер, оглядываясь на галеру.

– О Голубом Суринаме моряки в каждом порту треплются, я много раз слышал!

– Смотри, что это там?

– Где?

– Да вот же! – Питер отбежал на несколько шагов и среди редкой травы увидел разбросанные в беспорядке выбеленные солнцем человеческие кости.

– Не отвлекайся на всякую чепуху! – сказал Крафт и прибавил шаг. Лес в предгорьях был виден очень хорошо, там, вне всякого сомнения, можно было набрать рубинов.

Они заспешили дальше по осыпающемуся песку с крупинками золота, по островкам травы, среди которой поблескивали мелкие изумруды.