– Проблема в том, что такие войны не только уничтожат многие страны, – хмыкнул Шелли, – но и разорят казну других государств.

– Тем временем сами лойтурцы нашли более дешёвое… топливо, – едко произнёс, кривя в болезненной усмешке губы, Дзив. – Рабов. Данийских рабов, если быть точнее.

– Я не понимаю, – в который раз повторил я.

– Констанцы способны летать или с помощью газа или… с помощью Золотой силы, – пояснил Афанасьев. – А данийцы – прирождённые чародеи. Поэтому лойтурцы закупают данийских рабов и заставляют их работать на износ. Да, это очень удешевляет и упрощает полёты, но данийцы быстро гибнут на этой работе, потому что вынуждены отдавать все свои силы.

Шелли поднялся с дивана, чтобы взять бутерброд со стола, но, прежде чем откусить, пояснил:

– И для этого компании «Констанц и ко», которая занимается продажей летательных аппаратов, нужны специалисты по Золотой силе. Так как я являюсь специалистом по данийцам, меня попросили проследить за Дзивом во время полёта.

– И вы проследили? – с сарказмом спросил я.

– О, да, – злорадно улыбнулся Шелли. – Я проследил за ним так хорошо, что после ужасного кораблекрушения из всего экипажа выжили только мы двое. Вот насколько хорошо я за ним проследил.

Шелли сел обратно и откусил от бутерброда. Тут уже я не выдержал.

– Извините, господа и… Сестра, – я протиснулся на диван между Шелли и Мариной, – но я умираю с голоду. Не ел весь день.

– Ох, что же вы сразу не сказали, Демид Иванович? – взмахнул руками Афанасьев. – Сейчас, сейчас всё будет.

И профессор выбежал из гостиной.

Мы устроились все за маленьким журнальным столиком на диване. Афанасьев принёс варёной картошки и котлеток, пояснив, что из-за Дзива ему пришлось отпустить домохозяйку в отпуск, чтобы не привлекать внимания.

Дзив с удивительной для ходячего козла любезностью налил мне игристого вина, Сестра нарезала новые бутерброды, и мы все вместе поужинали, обсуждая дела.

Думать сразу получилось лучше, хотя в основном хотелось только восхищаться горячей едой и холодным вином.

– Значит, вы, доктор Шелли, помогли Дзиву сбежать из рабства?

– Честно скажу, я привык изучать данийцев мёртвыми на своём рабочем столе.

Дзив скривился от этих слов и молча допил бокал.

– Или живыми и свободными. Я доктор, Демид Иванович, моё дело – наука, поэтому я видел и делал многое, и привычен к разным явлениям. Но всё же то, как лойтурцы обращаются со своими рабами – это чудовищно. Они буквально выжимают из них все соки…

– Всю жизнь, – поправил Дзив, – вместе с Золотой силой. Чтобы их констанцы взлетели, мы буквально должны наизнанку себя вывернуть. Я бы не решился на побег, но за один рейс до Ратиславии передо мной сгорели два моих соплеменника. И, говоря «сгорели», я имею в виду буквально. Двигатели аппарата сожрали их.

– Я бы не решился ему помочь, – сказал Шелли, – но даже меня это отвратило. Оно того не стоит.

– Ладно, – согласился я, когда котлеты закончились и можно было уже чуть расслабиться, пожёвывая варёную картошку. – Причём тут Остерман? Вы говорили, я должен увидеть что-то в Белграде, прежде чем делать выводы?

Шелли вытер пальцы о салфетку и полез в свою любимую папку.

– А дело в “Констанц и ко”, которая выпускает аппараты и в которой до недавнего времени работал я. Понимаете ли, – перебирая бумаги, он заговорил чуть невнятнее, вжимая подбородок в шею, – граф Август фон Костанц много лет назад с большим скандалом уволил некого Густава Остермана, когда того обвинили в экспериментах над людьми.

– Так-так, – потёр я руки, почувствовав, что запахло жареным.