И только вспышки молний озаряли седым режущим светом мрак.

– Он уходить! – воскликнул Шелли с другой стороны дыры, открывшей проход куда-то под землю, в подвалы монастыря.

Мы с Шелли оказались по разным сторонам ямы. Доктор Остерман пропал, как и его чудовища. А женские визги, что только мгновение назад раздавались совсем рядом, затихли.

Переглянувшись, мы с Шелли одновременно прыгнули вниз.

– Держитесь за мной, – предупредил я.

Коридор под храмом был длинным, узким и уводил далеко вглубь, откуда и раздавался теперь шум. Мы побежали. Наши шаги заглушали крики, выстрелы и звериный рёв. Темноту с треском прорезали вспышки молний, и только в эти краткие мгновения, когда синие всполохи разрывали мрак, мы могли понять, куда движемся.

Как вдруг всё затихло. Мы с Шелли тоже замерли. Он врезался мне в спину, положил ладонь на плечо.

– Тихо, детектив, – прошептал он, и я скорее почувствовал, чем увидел, как он поднёс револьвер к самому моему уху, целясь вперёд.

Что бы ни происходило в подземельях с Остерманом и Сёстрами, все они резко замолчали. И это значило, что одна из сторон мертва. Или обе.

Я едва дышал, прислушиваясь к тишине. Медленно, опасаясь быть обнаруженными раньше времени, мы с Шелли двинулись вперёд почти бесшумно, лишь слегка шаркая по каменному полу.

Из-за поворота послышался приглушённый разговор. Мы не разобрали слов. Вдруг на стену напротив упало оранжевое пятно – за углом зажгли свечу.

– Ты, – раздался голос. – Как ты здесь оказаться?

Мы с Шелли переглянулись молчаливо обо всём договорившись, кивнули и остались в своём укрытии. Можно было и подслушать, о чём они говорят.

– Отвечай. Как ты здесь оказаться?

– Попался Сумеречным Сёстрам.

– Я… я думать, здесь…

– Клара? О, нет, её здесь нет.

– Что ты знать о Кларе?

– Только то, что вы её бросили, доктор. Оставили любимую дочь на растерзание сыскарям.

Доктор! Значит, Остерман искал Клару. Но почему он вообще оставил свою дочь, когда сбежал? И почему искал её здесь, в монастыре?

– Неправда! Ты знать ничего не знаешь.

– Я знаю достаточно, доктор, обо всём, что вы натворили. Вы же не просто так посчитали, что найдёте здесь Клару, правда? Какие слухи до вас дошли? Что Сёстры поймали чудовище? И вы даже не усомнились, что речь о вашей дочери, ведь это вы сделали из неё монстра. Как и из меня.

– И ты оказаться неудачный эксперимент. Стоило сразу тебя пристрелить.

В ответ ему раздался издевательский хохот.

Я выглянул и увидел чёрный силуэт Остермана. Слева от него, недовольно подёргивая хвостом, стояло существо, похожее на человека, с длинными лапами, вытянутой мордой. И оно, склонившись над распростёртым телом женщины в монашеской рясе, жадно впивалось в её тело огромными клыками и, урча, точно кот, заглатывало куски плоти. По морде твари стекала кровь, а она громко жевала, хлюпая человеческими внутренностями.

– О, нет, Остерман, ты круто ошибаешься, – сквозь смех произнёс голос. – Я твой самый удачный эксперимент. Я твоё лучшее и самое чудовищное творение. Я и Клара. Мы с ней одной природы. Удивительно, правда? Твоя любимая дочь и твой неудачливый пленник – жертвы твоих экспериментов и твои лучшие создания. Мы столько с ней сможем сделать вместе…

Это говорил точно не мутант, но кто-то третий, скрытый тенями. Кто-то, на кого смотрел Остерман.

– Ты знаешь, где она?

– Милая Клара…

– Говори!

– Такая доверчивая, такая внушаемая. Я долго не понимал, как тебе удавалось скрывать от неё правду, но теперь понимаю. Её разум так легко поддаётся внушению.

– Что ты с ней сделал?! – закричал Остерман.