― И что с ним делать? ― спросил Синицын.

Иван постоял над бывшим пасынком, повернулся к Пете и глухо сказал:

― Ничего, оклемается, значит, Бог простил, нет ― будем думать. Ты, Петя, не бойся, если что, это я его ударил и к тебе занёс. Родителям твоим скажем, что таким его и нашли, а Лене не говори ничего, не надо ей знать о нём и видеть тем более.

― А сколько ждать?

― Не знаю. Завтра решим. Ты ложись на диван, спокойно спи.

― Лильку ко мне, пожалуйста, не пускайте.

― Не пустим.

Петя закрыл за дядей Ваней дверь, походил, пару раз заглянул к Косову, пошевелил его, но тот оставался без изменений.

― Ты мне тут на кровать не наделай делов! - проворчал Синицын, потом всё же стащил с Митьки брюки, укрыл покрывалом и ушёл спать.

Новый год начался скучно.

Утром, когда все спали, Петя проверил Митьку. Тот лежал на боку, свернувшись калачиком, и вроде бы спал.

Синицын потолкал Косова, но тот не отозвался. Пете пришло в голову, что всемирный и всезнающий интернет подскажет, как эффективно вывести человека из комы. Потратил больше часа, начитался разных терминов, рассуждений, писали, кто во что горазд, но ничего действенного не предлагали.

Он отправил сообщение Лене, чтобы сразу позвонила, как появится, а Лиле, как только проснётся, потом загрузил игрушку и тупо переставлял шарики.

У него была замечательная спокойная жизнь, работа и даже повышение, хорошие понимающие родители, Ленка, которую он жалел и как мог, охотно помогал ей. А потом все изменилось, значительно усложнившись.

Лилька, вообще-то говоря, ему нравилась, но как-то быстро он к ней охладел. И он не знал, что с этим делать.

А теперь ещё Митька на его голову свалился.

Не будет он слушать дядю Ваню, сегодня этим займётся, только Лильку лично домой отвезет. А потом заберет Митьку и поедет с ним на дачу. Там никто не потревожит. А если Косов заартачится и взбрыкнёт, так в снегу и закопать можно.

Он поспешно собрал походный рюкзак, как в Антарктиду или в тайгу на зимовку, и готов был выдвигаться в путь прямо сейчас, Лильку, можно было и на такси отправить, но такой поступок выглядел бы совсем по-хамски. А он всё-таки воспитан в отношении женщин по-другому.

Лиля разнылась, что он её бросает, потом умолкла. Распрощались холодно. Петя был не в настроении поддерживать просто любезный разговор, а уж тем более выяснять отношения, которых не стало. Да и откуда взяться благодушному настроению, если Ленка не только не появилась, а даже не соизволила ответить на сообщение.

Митя чувствовал, что с ним всё в порядке, надо лишь сделать небольшое усилие, и сразу очнётся, но в том-то и беда, возвращаться не хотелось. Мишура последних месяцев, погоня за призрачным благополучием, мечты о карьере ― всё перегорело и осыпалось пеплом.

Здесь было спокойно ― никаких терзаний, страхов, только умиротворённое ничто. Ему нравилось в этой тишине, блаженном забытьи. Он был готов жить здесь вечно.

Жаль, перед Леной не успел извиниться.

Косов застонал.

На него со всей ясностью обрушилось понимание совершённого, встряхнуло и скрутило. И стало невыносимо больно.

Насилие отвратительно само по себе, но, когда оно не только физическое, а ещё и моральное, это стократ хуже. Он вспомнил, что хотел сломить дух Лены, думал подчинить её себе. Это казалось так легко сделать. Безнаказанность, вот что он чувствовал.

Лена всегда была доброжелательна, покладиста, тихо, не возражая, не возмущаясь, вела хозяйство, не просила помощи. Безответная. Казалось, что только надави, и она сломается.

Не сдалась. И презрительно игнорировала его. Могла бы заявить на него в полицию, но не сделала этого. Почему?

Ему хотелось спросить у неё, почему она не стала мстить? Она простила его?

Эти мысли не давали ему забыться, и, может, даже уйти с миром.