— Девочку-то сначала хорошенько приложили по голове тяжелым предметом — отчего и наступила смерть, — а уж потом сбросили вниз, в овражек.

   Вот те раз! Хорошенькие дела. Прощай, уик-энд. А они-то с Фридой думали 29 июля — на день святого Олава — съездить в «Деревню викингов», поразвлечься, прикупить сувениров. Теперь уж поедешь, как же! Хорошо б еще своими силами с трупом разобраться, а то понаедут тут всякие из Тронхейма, да, не дай-то боже, из Осло, мешать ценными указаниями. Да, лучше б уж, конечно, без них…

   — Да, лучше б уж, конечно, без них, — точно такими же словами и сказал обо всем комиссар, собравший всех инспекторов в здании комиссариата. — Пошуршите-ка, ребятки, по местным жителям там. Недалеко от оврага коммуна есть… этих… как их? Нудистов.

   — Не нудистов, господин комиссар, а хиппи!

   — Вечно ты все знаешь, Ньерд, — Комиссар желчно усмехнулся, тряхнул бакенбардами и оттого стал еще больше похожим на старого сенбернара. — Вот и съезди к этим» ну… хиппи, поговори.

   На заваленном бумагами столе комиссара зазвонил телефон. Старинный, из черного эбонита, сработанный еще в пятидесятые, давно пора было его выкинуть или сдать в какой-нибудь музей, а вот комиссар берег, видно, как память.

   — Остальные — в Черный лес, в клуб… — продолжал распоряжаться начальник. — Да и в Снольди-Хольм прокатитесь.

   Телефон все звонил, не умолкая, и комиссар наконец поднял трубку.

   — Что? Укол? Какой еще укол? Ну, вот. — Он недобро обвел взглядом притихших инспекторов. — Вдобавок ко всему у нашей овражницы еще и укол в вену. Почти тот же случай, что и с девочкой, попавшей в ДТП у Черного леса. Намотали на ус? Ну, тогда что сидите?

   Вот же день! Ньерд Плеске не выдержал, сплюнул. А ведь как хорошо начинался — дело списал, о поездке договорился, красота… Что ж, человек, как говорится, лишь только предполагает.

   

   Ханс увидел его издали, у аптеки. Красавчик — так он называл Кристиана — быстро шел по другой стороне улицы и то и дело оглядывался, словно опасался встретить знакомых. Ну да, точно оглядывался. Потом подошел к зеркальной витрине супермаркета — осмотрел всех, кто шел следом. Ханс такой прием знал — видел в каком-то шпионском фильме. Потому и не стал идти следом, хоть и любопытно было. Поступил проще — проехал остановку трамваем (тот как раз вовремя подошел) да и зашел в аптеку. Здание было модерновым, с прозрачными стенами, металлическими лестницами с блестящими никелированными поручнями и небольшим кафе на третьем этаже, под самой крышей. Там-то Ханс и затаился — видна была вся улица: трамваи, стайка девчонок на роликах, а вот и он, голубчик. Красавчик остановился у самой аптеки, снова осмотрелся и, наконец, зашел внутрь. Ханс ужом скользнул в зал, пристроился у игровых автоматов. Заметит, нет? Нет, не заметил. Видно, Красавчик опасался взрослых, на ребят внимания не обращал, в том числе и на Ханса. А тот и не выделялся особо. Ну, может, волосы чуть подлинней, а так — та же белая футболка да синие Холщовые шорты, ничего особенного. Черные маечки с «Сатириконом» и «Чилдрен оф Бодом» бабуля недавно постирала, да и жарковато сейчас было бы в черных. Однако что же делает Красавчик в аптеке? Презервативы покупает? Так их и в других местах полно. Да и к чему тогда такие предосторожности? И главное, аптека-то далеко от его дома — где Красавчик жил, Ханс знал. Интересно…, Скосив глаза, Ханс наблюдал, как Красавчик расплачивается у кассы.