-Вы что-то путаете. Этот человек мёртв.

 -А может, это вы что-то путаете? Может это и не покойник вовсе, а очередной ваш знакомый?

 Дитрих еще пристальней всмотрелся в фотографию.

 -Господин Корб, я сожалею, что обманул вас с фотографией гробовщика, но сейчас я говорю с вами откровенно – подделка была только во второй серии снимков. В первой партии – мертвецы, мертвее не бывает.

 -Что же вы хотите сказать? Он ожил что ли?

 И тут перед взором Дитриха возник Фрэнк, сгорбленный, неуклюжий, глазеющий на витрину мясной лавки. Мороз пробежал по коже.

 -Господин Корб, я верну вам все деньги, только прошу об одном – давайте вместе сходим к гробовщику и я вам докажу что тот человек на снимке мертв. Тут что-то происходит непонятное. – Дитрих потрогал свой лоб. Тот был мокрый и холодный. - Кажется, я начинаю сходить с ума. Некоторые люди, которые, как я был абсолютно убежден, мертвы, вдруг оживают. Чертовщина какая-то.

 -Хорошо, я согласен. Но если окажется, что вы меня обманули, я разрываю с вами сделку, и вы возвращаете мне мои деньги.

 -Если окажется, что я вас обманул, то я прямиком иду в больницу.

 …Шли молча. Сквозь толпу, по базарной площади. Было видно, что Корб не привык к многолюдным местам, норовил потеряться и всё время отставал, засматриваясь на красивых баб. Дитрих лишь терпеливо ждал его, переминаясь с ноги на ногу. Когда проходили мимо мясной лавки Дитрих, на всякий случай перекрестился, шарахаясь в сторону от странных звуков, доносившихся от туда. Лавка была закрыта.

 -Вы чего-то испугались? У вас вид, будто вы привидение увидели.

 -Мне кажется, что видел.

 -О чём вы?

 -Не важно. Пойдёмте. Тут недалеко если мы по тропинке срежем. Осторожно, грязь, не замарайте туфли!

 Они шли по тесным переулкам, два раза пролезали через дыры в заборе (Корб ворчал, но покорно шел вперед) пока не уперлись в обветшалое здание с табличкой на двери.

 -«Гробовых дел мастер Антон Хер», - прочитал Корб.

 -На самом деле - Хернст. Буквы просто отпали в конце, табличку всё забывает обновить.

 Корб фыркнул в сторону, позвонил в хриплый колокольчик.

 -Гробовщик тугоух. Колокольчик для красоты висит, - Дитрих виновато улыбнулся, мощными ударами обрушился на дверь. Та жалобно заскрипела, выгнулась, но устояла под неистовым напором гостей.

 -Иду, иду, иду, - проскрипел кто-то за дверью. Лязгнул замок. – Чего?

 На пороге возник тощий сутулый старик с длинными до самых колен руками. Щурясь от солнца, пристально разглядел гостей. Один его глаз как злая собака на привязи метался из стороны в сторону, второй же пораженный катарактой безучастно глядел в бок.

 -А, снова ты! Заходи. Парнишку себе в прислуги взял? Это правильно, ей-богу. Помрешь, кто щелкать будет? Ножом-то я умею управляться. Тут ума не надо. А тебе передать, значиться, умения твои, навыки, надо. А аппарат где? Ты, небось, опять той гадости взял? Тогда чуть не ослепли с неё. Не буду её больше пить!

 -Антон, мы не фотографировать пришли…

 -У меня спирта нету!

 -И не за спиртом. Узнать хотели. Вот про этого.

 Дитрих достал фотографию.

 Гробовщик выхватил из рук карточку, тщательно рассмотрел её одним глазом, обнюхал, попробовал на зуб.

 -Забавная эта вещь – фотокарточка, ей-богу! Раньше картины рисовали, портреты, а сейчас – чик! – и готово!

 Зашли внутрь. В комнате было прохладно, после жаркой пыльной улицы в самый раз. Огромная, размером с повозку, глыба льда, специально сюда привезенная и покоящаяся у дальней стены, создавала в помещении нужную температуру. 

  Корб вытер взмокший лоб, стал осматриваться; отошел в сторону, разглядывая каталки и столы.