– Что у тебя с глазами?

– Что?

– Они теперь… совсем другие.

Ди встала.

– А может, у них появился хозяин?

Он глядел на нее со все возрастающим интересом. Ди шагнула к нему.

– А я-то все думал, когда же наконец ты увидишь его во мне.

Он тоже поднялся. Ди отрицательно мотнула головой. Легчайшая усмешка тронула его губы.

– Ни за что не поверю. Даже родная мать нас с ним не различала.

Ди мысленно ахнула. Близнецы?! Но виду не подала. Лишь запнулась на мгновенье и не сразу сказала то, что хотела сказать. Заглянула ему в глаза. Взяла за руку и тихонько потянула к себе.

– Ты – это я. А я – это ты. Хорошо, что мы наконец встретились.

Дальше были боль и радость.

МИФОЛОГИЯ С ПЕРЕТАСОВКОЙ

Ди проснулась в незнакомом месте. На голом полу. С четким ощущением чего-то свершившегося.

Она села и протерла глаза. Сладко, вслух, зевнула. И сразу вспомнила.

Как перед этим стояла лицом к лицу с собой. И как… все вспомнила!

Мячиком подскочила с пола и осмотрелась. Пустая большая комната. Двери не видно. Вместо окон – четыре зеркала в человеческий рост. По одному на каждой стене, ровно по центру. Смотрят друг на дружку и уползают в бесконечную даль отраженными анфиладами.

Ди стояла в точке зеркального перекрестья в центре комнаты и, дробясь, уходила вдаль во всех четырех направлениях.

Жутковатое зрелище.

Но Ди больше не боялась.

И она больше не была Ди. Она вспомнила. Мастер преподнес своей музе прощальный дар. Они были две половинки целого, когда-то нашедшие друг друга и снова разлученные. Но он оставил ей большой кусок собственной души. Их общей души, сотворенной им в последнем, недописанном романе. Или воссозданной с фотографической точностью? Будто знал…

Она смотрела на себя в зеркало и видела словно в первый раз. Лицо было знакомым по-старому и незнакомым по-новому.

Из бокового зеркального коридора вышла рысь и, подойдя ближе, прилегла у ее ног. Ди, теперь уже не Ди, машинально почесала кошечку за ухом. И вдруг отдернула руку.

Она не должна снова поддаваться чарам. Снова терять с таким трудом добытое.

Голос, тихий и вкрадчивый, пришел прежде своего обладателя.

– Приятно было встретиться со своим двойником?

Не видя его, она крикнула в пустоту:

– Ты лжец. Это был не двойник. Это мое настоящее Я. Но ты прав – я рада, что нашла его. А вот с тобой мне совсем не хочется встречаться.

Но он уже шел к ней – из зеркальной анфилады. Переступил порог комнаты и тотчас зеркало позади него обросло зеленым плющом. А по стенам ползли вверх и вниз, безо всяких опор, виноградные плети, сцепляясь друг с дружкой, обвивая остальные зеркала. Рысь поднялась навстречу хозяину и ткнулась мордой в его бедро.

Он был дьявольски красив. Но красота его была особого рода – изнеженная, не по-мужски мягкая, пьяная краса умирающего лета, лихорадочная четкость черт, обманчивая гладь трясины, женственная мечтательность с поволокой, манящая податливость, объятия стального капкана.

Он был полуобнажен; на бедрах и плечах – шкуры животных, на ногах сандалии. Он строен и высок, но на теле не видно рельефа мышц, и формы его плавны, как у женщины. Длинные завитки волос отбрасывают на лицо тени, еще больше усиливающие впечатление обманной хрупкой женственности.

Обманной – потому что она знает, как он силен. Очень силен.

Неистовый бог Дионис во всей своей архаичной красе.

Театрал и кудесник, повелитель масок, одержимый безумец, открывающий врата бездны, срывающий покровы, обнажающий хаос.

Он пришел в мир, чтобы объявить ему весть об иллюзорности всего сущего.