Джон Уиндем. Зов пространства
ОРБИТАЛЬНАЯ СТАНЦИЯ, 1994 год
Из последнего собеседования Маятник Трун вынес самую странную смесь чувств: изумления, воодушевления, почтения и твердую уверенность в том, что ему необходимо отдохнуть. Как он и ожидал, собеседование начиналось сугубо официально. Едва адъютант доложил о его приходе, Трун браво вошел в кабинет и вытянулся в струнку перед широким столом. По ту сторону стола восседал старичок – еще подревнее, пожалуй, того анекдотичного старого пня в погонах, которого рассчитывал увидеть Трун, зато – настоящая армейская косточка: поджарый, с красивым, чуть тронутым морщинами породистым лицом, безукоризненно подстриженной белоснежной шевелюрой и рядами орденских планок на левой стороне груди. Старичок оторвал взгляд от скоросшивателя с бланками. чтобы хорошенько рассмотреть посетителя. Вот тут‑то и затлело у Маятника подозрение, что это собеседование будет не совсем обычным, ведь старикашка – или, если представлять его по всей форме, маршал ВВС сэр Годфри Уайльд, – не походил на пучеглазых военных чинуш, досужих мастеров судить о человеке по одежке и отыскивать изъяны. Маятнику они успели осточертеть, пока он добирался через все инстанции до этого кабинета. Нет, маршал смотрел на него как на личность, и было в его взоре нечто странное. Не отводя глаз, он два‑три раза кивнул своим мыслям. – Трун, – изрек он задумчиво. – Капитан авиации Джордж Монтгомери Трун. Весьма вероятно, в некоторых кругах вы известны как Маятник Трун. Я угадал? Маятник опешил. – Э‑э… так точно, сэр. Старичок улыбнулся краями рта: – Молодежь не бывает чересчур оригинальна. Джи Эм Трун – Джи‑Эм‑Тэ, а дальше само собой получается: Маятник (1). Он упорно не сводил с Труна изучающих глаз, и это выходило за грань привычного и удобного. Маятника разбирало смущение, он с трудом одолел соблазн поежиться. От старика это не укрылось. Мышцы его лица расслабились, губы растянулись в дружелюбную, ободряющую улыбку. – Простите, мой мальчик. Меня унесло на пятьдесят лет назад. Он посмотрел вниз, на папку. Некоторые анкеты Маятник узнал: они заключали в себе полную историю его жизни. Дж. М. Трун, двадцать четыре года, родственников не имеет, англиканское вероисповедание. Происхождение.. образование… послужной список… медицинская карта.. характеристика от командира… характеристика от службы безопасности, как же без нее… вероятно, сведения о личной жизни… о друзьях, и так далее и тому подобное… В общем, куча всякой ерунды. Очевидно, старикан был того же мнения, ибо он с некоторой брезгливостью отпихнул папку, взмахом руки указал на мягкое кресло и придвинул к Маятнику серебряный портсигар. – Присаживайтесь, мой мальчик. – Благодарю вас, сэр. – Маятник взял сигарету. Он как мог старался не выглядеть скованным. – Скажите‑ка, – благодушно попросил старик, – что вас заставило подать рапорт о переводе из авиации в космонавтику? Молодой офицер был готов к этому стандартному вопросу, но в тоне маршала не было ничего стандартного, и под его задумчивым взором Маятник не решился ответить сухой казенной фразой. Он слегка наморщил лоб и произнес не совсем твердо: – Сэр, это не очень легко объяснить. Честно говоря, я и сам не уверен, что понимаю. Видите ли… сказать «что‑то заставило» будет не вполне правильно. Но мной все время владело такое чувство, что рано или поздно обязательно придется это сделать. Разумеется, следующим моим шагом… – Следующим шагом?! – перебил маршал ВВС. – Значит, это еще не предел мечтаний? Следующий шаг – куда? – Я и сам еще не разобрался, сэр. |
