— Ты говоришь серьезно? Мне в это трудно поверить.

— Еще труднее поверить, что тебе ничего об этом неизвестно.

— Я ничего не знаю об Ульваре, — отрезал Рихард.

— Зачем он ищет тебя?

Безмолвный герцог тяжело вздохнул, чувствуя, что разговор затянется.

— Значит, вы с ним не родственные души, братья по колдовству? Нет? — Фридо недоверчиво хмыкнул. — Захватив крепость Агнара, Ульвар поглощал Белый берег постепенно, разъедая его как язва. Теперь у него достаточно войск и весной он двинется в путь. Увы, наши армии его не остановят. Золотые поля будут гореть, гореть… И сгорят дотла. — Король прикрыл глаза. — Сгорит мое королевство.

— Если все предрешено, зачем ты позвал нас с Гибо?

— А разве бы ты приехал, пошли я только за тобой? Засел бы в болоте, а там до тебя никому не добраться. А мне очень нужно было проверить тебя. Рад, что ты прошел проверку — это дает надежду. Поэтому, и только поэтому, я предлагаю тебе участие в моем плане. Мы переиграем Ульвара. Или чем он там стал теперь.

— Развяжи, обсудим план.

— Так бы и сделал, будь ты просто человеком. Но когда имеешь дело с бессмертным колдуном, нужны гарантии. Уж извини, — Фридо кивнул палачу.

Ланс развернул сверток. Рона затаив дыхание с обожанием смотрела на щипцы, иглы, острые лезвия. Королевский дознаватель был человеком аккуратным и держал инструменты в чистоте, натирая их до блеска. Ланс отобрал плоские щипцы для расширения раны, длинный щуп с крючком на конце и тонкое лезвие.

— Если меня разрезать, я истеку кровью и умру, — будничным тоном напомнил Рихард.

— Ждать девять месяцев твоего возвращения — такую роскошь я не могу себе позволить. Ты не умрешь. Уверен, ты не хотел обидеть Ланса, отказав ему в мастерстве.

Король протянул палачу изящную шкатулку, сделанную из прозрачного стекла, не длиннее фаланги пальца. Внутри, погруженный в темно-красную жидкость, плавал черный сгусток, беспрестанно меняя очертания. Ланс осторожно отложил шкатулку в сторону.

— Господин, должен предупредить: при таких ранах кровь брызжет непредсказуемо и может…

— Знаю, ты всегда нервничаешь, когда кто-то наблюдает, — проворчал Фридо. — Рона, пойдем, не будем мешать.

Женщина не скрывала своего разочарования — она упускала шанс посмотреть на работу мастера Ланса вблизи. Палач достал смоченную в самогоне паклю и, сгорбившись, натер грудь пленника.

— Господин, — тихо прошептал он одними губами, ловя взгляд Рихарда. — Смилуйся.

— А ведь я помню твою бабку… — задумчиво пробормотал герцог.

— Смилуйся, — повторил Ланс, побелевшими губами. — Не губи.

— Дом ее стоял на моей земле… Мелена рассказывала обо мне?

— Они считают тебя колдуном, обманувшим смерть, — в голосе палача сквозило глубокое отчаяние. — Знают, что ты читаешь и копишь книги, связываешь вечной клятвой. Слышал, как эти глупцы обсуждали тебя… Но я не с ними, господин! Я на твоей стороне.

— Ты сделал правильный выбор. Не держу на тебя зла.

— Значит, для меня есть надежда, — облегченно выдохнул палач. — Как я могу услужить тебе?

— Тело в сундуке… Пусть до него доберутся крысы. Нельзя оставлять его медленно гнить.

— Сделаю все наилучшим образом.

— Что в шкатулке?

— Червь воли, вскормленный твоей прежней плотью.

— Интересно. Он плавает в крови? — Рихард покосился на содержимое шкатулки. — Чья она?

— Фридо, господин.