— Но я бессмертна, ты же помнишь? Ты не обязан беспокоиться обо мне на родильном ложе, как твои братья.

Он встретил ее взгляд.

— Да, но тогда я никогда не увижу тебя, Мэри. В этом равновесие, помнишь? Ты бы даже не знала, что мы были вместе… но я бы помнил. До конца своих дней, я бы знал, что ты ходишь по планете, живая и здоровая… и я не смог бы увидеть тебя, прикоснуться к тебе, снова смеяться с тобой. А если бы я наткнулся на тебя? Ты бы умерла на месте. — Он потер лицо. — То, что ты не можешь иметь детей? Мэри, это не проклятье… это благословение. Это спасло нас.

Мэри заморгала от слез.

— Рейдж…

— Ты знаешь, что это так. Ты знаешь, что в этом равновесие. — Он сел и взял ее руки. — Ты знаешь, что именно поэтому у нас есть наше настоящее. Ты дала нам будущее именно потому, что не можешь выносить моих детей.

Когда их взгляды встретились, она снова начала извиняться. Но он не позволил ей.

— Нет, Мэри, я не стану это выслушивать. Серьезно. Ни за что, черт возьми. И знаешь что? Я бы ничего не изменил. Абсолютно ничего.

— Но ты хочешь…

— Не больше, чем я хочу, чтобы ты была со мной. Рядом, жила со мной, любила — со мной. — Рейдж не отрывал от нее глаз, в его взгляде горела убежденность. — Я серьезно, Мэри. Сейчас, думая об этом… сложив в голове два плюс два? Нет. Жизнь без тебя — это трагедия. Жизнь без ребенка? Ну… это просто другая дорога.

Первым желанием Мэри было придерживаться своей собственной драмы, порочного круга из сожаления, печали и злости, который был соблазнительным и в теории бесконечным, как черная дыра. Но потом она попыталась перешагнуть через это и посмотреть на все с другой стороны.

Что помогло ей?

Любовь в глазах Рейджа.

Когда он смотрел на нее, его глаза сияли подобно солнцу, служа источником тепла, жизни и любви. Даже зная, что она не могла дать ему? Он все равно смотрел на нее так, будто то единственное, что имело для него значение… было прямо перед ним.

И в это мгновение Мэри кое-что осознала.

Жизнь не должна быть идеальной… чтобы в ней существовала настоящая любовь.

***

Это была просто другая дорога.

Кое-что странное случилось, когда пять слов сорвались с его губ. С его плеч словно спал тяжкий груз, жить, словно стало легче и беззаботней, сердце запело, душа освободилась от ноши, закравшееся между ними расстояние испарилось словно дым на ветру, словно шторм, покинувший небо.

— Я бы ничего не изменил. — Произнося эти слова, он чувствовал себя… свободным. — Ничего. Я бы ничего не изменил

— Я бы не стала тебя винить, будь оно иначе.

— Ну, это не так. — Он погладил ее икру и потянул ноги на себя, привлекая ее внимание. — Я ничего не хочу менять.

Мэри сделала глубокий вдох. А потом улыбнулась своей улыбкой, уголки губ приподнялись, в глазах зажегся огонек.

— Правда?

— Правда.

Рейдж поднялся на ноги и сел рядом с ней, копируя ее позу, за исключением ног, они были намного длиннее, поэтому подошвы уперлись в пол.