|
— Ну-ка выйди из этой кучи тряпья, — потребовал я. Она осторожно переступила через платья. — Пожалуйста, не заставляй меня раздеваться дальше, — взмолилась она. — Повернись, — приказал я. Она послушно повернулась ко мне спиной, и я перерезал стягивающую волосы ленту. — Неплохо, — сказал я. У нее была великолепная фигура, пышные черные волосы до пояса и бледная аристократическая кожа. Похоже, она даже не сознавала, что такой тип красоты выводится благодаря долгому селекционному процессу. На комоде перед зеркалом лежала расческа из клыка кайлуака. Я сунул нож в ножны, стиснул ее шею левой рукой, а правой принялся расчесывать густые, длинные пряди. Когда из волос выпала завернутая в вощеную бумагу игла с ядом канды, госпожа Роза зарыдала. — Теперь я совсем беззащитная. — Теперь — да, — сказал я и перерезал тесемки шелковой комбинации. Почувствовав прикосновение холодной стали, она содрогнулась. — Чего ты хочешь? — спросила она. — Ты собираешься меня изнасиловать? Госпожа Роза посмотрела на широкую, упругую кровать, застланную шелковым покрывалом. — Право на такую кровать надо еще заслужить, — сказал я. — Первые уроки такие простушки, как ты, получают в грязи, на соломе или на брошенной на цемент тряпке. Я схватил ее за волосы и оттащил к комоду. В одном из ящиков я нашел ремешки от сандалий. С их помощью я скрутил ей руки за спиной, В другом ящике нашлась длинная, прозрачная вуаль. Свободные женщины складывают такую вуаль в несколько раз. Это позволяет им держать своих любовников в напряжении. Каждый день они убирают по одному слою, пока не наступит судьбоносный момент, когда они на мгновение приоткрывают перед ними последнюю завесу. Рабыни, разумеется, подобным идиотизмом не страдают. Я намотал вуаль на тело госпожи Розы и в нескольких местах перевязал ее ремешком. — Сойдет за тунику, — проворчал я и подтолкнул ее к зеркалу. Женщина жалобно застонала. — Обрати внимание, — сказал я. — Ремешок развязывается одним рывком. — Скотина! — всхлипнула она. Я посмотрел на ее гладкое, стройное бедро. Стандартное клеймо каджейры будет смотреться просто великолепно. — Я дам тебе золото, — сказала она. — Очень много золота, только отпусти меня. — Мне не нужно золото, — равнодушно ответил я и толкнул ее к порогу. Она едва не ткнулась лицом в свисающую с двери цепь. — Ты что, спятил? Плиты холодные, а я босиком! Я поднял цепь и несколько раз обмотал ее вокруг горла госпожи Розы. Пусть привыкает к весу. Петли должны были хотя бы отчасти скрыть отсутствие настоящего ошейника. — Я Грасиэла Консуэло Роза Ривьера Санчес! — выкрикнула она. — Успокойся, Пепита, — поморщился я. — Не вздумай вывести меня в таком виде из комнаты! Я вытолкнул ее за порог. Она задрожала от страха и холода. Кажется, госпожа Роза поняла, что ей придется делать то, что захочу я. Теперь у меня был арбалет и проводник. Она опустилась на колени; Я не сомневался, что кюры просматривают коридор видеокамерами. Вместе с тем было маловероятно, что они используют настолько качественную аппаратуру, чтобы разглядеть отсутствие клейма на бедре и стального ошейника на горле. |
