Дверь кухни на этот ее крик распахнулась, ударив ребром Андрея Павловича, и в кухню ворвалась Аня. Она оттолкнула Андрея Павловича в сторону, подскочила к Лиде и загородила ее собой.

— Уходите! — закричала она Андрею Павловичу истерическим хриплым фальцетом. — Вы слышали, что вам говорят? Уходите! Немедленно!

— Аня, — возвысив голос, сказал Андрей Павлович, — это наше дело, не лезь! Не лезь, я тебя прошу, и-дай нам закончить разговор!

— Не дам! Один убежал, и вы тоже уматывайте! — Какое-то мгновение Аня ждала реакции Андрея Павловича, он молчал, не двигался с места, и все лицо ее искривила гримаса ненависти: — Не хотите? Сейчас захотите…

Вновь оттолкнув Андрея Павловича, она выскочила из кухни, пронеслась мимо ошеломленной, растерянной Нины Елизаровны в комнату, вскочила на диван и сорвала с медвежьей головы ружье.

— Аня! — перепуганно крикнула ей с порога Нина Елизаровна.

— Сейчас он захочет… сейчас побежит, — не слыша ее, пробормотала Аня, спрыгивая обратно на пол и бросаясь из комнаты.

— Аня! — теперь уже даже привзвизгнув от испуга, шарахнулась от нее в сторону Нина Елизаровна.

Аня остановилась в коридорчике перед распахнутой кухонной дверью, вскинула ружье и взвела курки.

— Ну?! — крикнула она Андрею Павловичу. — Оно заряжено!

— Аня, прекрати! — приказала из-за спины Андрея Павловича Лида и попыталась обойти его, но Аня дернула стволами:

— Ты не двигайся! — И снова крикнула Андрею Павловичу. — Ну?!

— Аня, что за глупости, Аня… — неуверенно проговорил Андрей Павлович. — И вовсе оно не заряжено…

— А вот попробуйте. Испытайте! Считаю до пяти. Если не сдвинетесь с места… Раз… два… три… — принялась считать она.

При счете «четыре» Андрей Павлович дернулся к выходу с кухни, остановился и полуобернулся к Лиде, чтобы видеть ее.

— Лида, это ты сейчас… вгорячах. Лида, пройдет время… я буду ждать твоего реше…

— Уходи, — оборвала его Лида.

Дверь выстрелила замком, и Аня повернулась, прошла к дивану, встала на него и забросила ружье обратно на медвежью голову.

— Вот так с ними со всеми, с гадами, с подлецами! — сказала она в пространство.

Медленным, каким-то пришаркивающим шагом, словно больная, в комнату вошла Лида.

— Зачем вы подслушивали? — спросила она, ни к кому специально не обращаясь — ни к Ане, ни к Нине Елизаровне, — и, может быть, не ожидая ответа.

Аня, однако, ответила:

— Что мы подслушивали? И не подслушивая все слышно было. Не во дворце живешь, в блочном доме.

— Но врываться тебе на кухню не нужно было. Это действительно наше с Андреем дело. Мое.

— Он подлец! — с исступлением выкрикнула Аня.

Лида покачала головой. Выражение лица ее было отрешенно-каменное.

— Он не подлец. Он очень порядочный и несчастный человек. И в самом деле наваждение… все так. Только вот мне не легче от этого.

Нина Елизаровна, как-то странно поникшая после всего происшедшего сейчас, словно бы даже пришибленная, тихо и осторожно подошла к Лиде, робко и слабо обняла ее.

— Все, Лида, к лучшему, — сказала она, как бы не утверждая это, а лишь пытаясь убедить в том саму себя. — Забудется, пройдет, перемелется… А я всегда тебе говорила: Андрей — это трата жизни, и только. А теперь ты свободна…

— Да что ты со своей свободой! — тут же влезла в речь Нины Елизаровны Аня.