Застонав, я заставил себя открыть глаза. Нога моя ныла, но не так сильно, как я ожидал. Пошевелив ею, я ощутил лишь легкую боль. Но, треск, я и впрямь основательно вымотался.

Я моргнул, пытаясь сосредоточиться, и мгновение спустя надо мной появилось обрамленное золотистыми волосами лицо Меган.

— Дэвид? — спросила она. — Как ты себя чувствуешь?

— Словно ломоть хлеба на рок-вечеринке.

Меган с явным облегчением выдохнула:

— Он в порядке.

— Ломоть чего? — переспросил человек из «Ночного сокола».

— Ломоть хлеба, — повторил я, с трудом садясь. — На рок-вечеринке. Ну, знаете — кому нужен хлеб на рок-вечеринке? Туда приходят послушать крутой рок. А хлеб швыряют на пол и топчут ногами.

— Какая-то бессмыслица.

— Извините, — проворчал я. — Обычно с пулей в ноге я более красноречив.

Я находился в полутемном помещении с бесчисленным множеством диванов, на одном из которых и лежал. Перед еще одним, у дальней стены — длинным, черным и чересчур мягким, — стоял низкий столик, заставленный мониторами и прочим компьютерным оборудованием, а также грудой грязных тарелок. Человек из «Ночного сокола» сидел на другом диване ближе ко мне, возле маленькой тумбочки, на которой валялась скорлупа от арахиса и стояли два больших пустых пластиковых стакана. Рядом с ним расположился манекен ростом с обычного человека.

Настоящий манекен, какой можно найти в отделе одежды старого универмага. Его деревянное лицо было лишено каких-либо черт, а одежду его, словно у представителя элиты Ньюкаго, составляли широкополая шляпа и костюм в полоску. Поза его была расслабленной, со скрещенными ногами и сложенными на коленях руками.

Перед диваном, скрестив руки на груди, стоял Абрахам, все в том же черном маскировочном комбинезоне. Он снял маску, которая теперь висела у него на ремне, но за спиной все так же красовалась впечатляющая гравитонная мини-пушка Р328. Кроме Меган, других членов нашей команды в комнате не было.

— Неплохое местечко, — заметил я. — Как я понимаю, вся зарплата уборщикам ушла на ту лабораторию и ее ужасы?

— В лаборатории приходится поддерживать чистоту из-за специфики моей работы, — усмехнулся незнакомец. — Я пригласил вас к себе домой, юноша. Редкая честь.

— Прошу прощения, что не принес в качестве подарка зачерствевшие корки от пиццы, — ответил я, кивая в сторону грязных тарелок на столе в другом конце комнаты. Я с трудом поднялся, оперевшись о подлокотник дивана. Ощутив болезненную пульсацию в ноге, я посмотрел вниз и обнаружил, что мои штаны пришлось разрезать, чтобы добраться до раны.

Последняя зарубцевалась и выглядела так, словно заживала уже несколько недель, а может, и месяцев.

— Прошу прощения за то, что рана зажила не полностью, — задумчиво произнес человек из «Ночного сокола». — Мое устройство не столь эффективно, как некоторые другие.

Я кивнул Меган, давая понять, что со мной все в порядке. В присутствии врага она не стала предлагать мне руку для опоры, но осталась рядом.

— Где мы? — спросил я.

— Под моей лабораторией, — ответил незнакомец.

— А вы?..

— Дин Ночной Сокол.

Я моргнул:

— Серьезно? Вас что, прямо так и зовут?

— Нет, — сказал он, — но у меня дурацкая фамилия, и я использую это прозвище.

Что ж, очко в его пользу за честность — хотя меня пробрала дрожь при мысли, что можно отказаться от собственной фамилии. Мне не нравилось прозвище, которое мне дали, — Сталеубийца.