|
– Метеорная тревога! – заорал Пущин. И не успел он даже выдать Гумилеву и Ювельеву, своим ведомым, направление на цель, как вспышка первого импакта выдернула Матвея из сладкой полудремы. Пористый булыжник, образованный миллиардом спекшихся пылинок, чиркнул по диспетчерской башне списанной марсианской станции, выплеснув в пространство бешеную энергию соударения в виде приличествующей случаю своры фотонов. «Смотри ка, миленький, там звездочка упала!» – говорят в таких случаях молодые барышни своим кавалерам на лавочках в ночном парке. Проблема была в том, что «звездочек» ожидались сотни. И все они – как казалось Матвею – летели ему ровно в темя. Положение же Пущина было и вовсе аховым. Ведь, в отличие от Матвея и Ювельева, корпус его машины не был прикрыт массивными конструкциями мертвых станций Железного Города. А уж Ираида на своей грузной «корове» и вовсе мыслилась теперь закланной жертвой. Надо полагать, жертвой прожорливым богам Космоса… И впрямь – Пущину удалось счастливо уклониться от основной массы метеоритов. А семерку самых наглых, которые согласно расчетам обещали продырявить кабину его «Краба», бывалый старлей хладнокровно испепелил из главного калибра. А вот Ираиде пришлось худо. Да, Матвей отважно выдвинул свой «Краб» на периферию метеорного потока, обеспечивая себе наивыгоднейшие условия стрельбы. Да, его лазеры отыскали за полсотню жертв, распылив каждую на облака молекул оксидов кремния и железа. Да, он использовал все возможности защитить «корову» и даже, ловко отстрелив свой радиационный щит, смог ударом увести с траектории опаснейшее ножевидное тело длиной в добрый железнодорожный экспресс. Но, когда на сцене появилась примадонна – выгоревшая за десятки сближений с Солнцем комета класса Люйгу – Овинского, так называемая «черная принцесса», – ему оставалось только опустить руки. И выжать до отказа обе педали заднего хода. А что же делать, дамы и господа? Расстрелять эту чертову комету он все равно не сможет. А значит, надо уходить с ее траектории, а там – будь что будет! – Ираида, вы видите ее?! – крикнул Матвей в эфир. – Еще как! Поэтому официально заявляю, что завещание мое лежит в верхнем ящике комода. А комод стоит в моем кубрике на борту форта «Наблюдатель 1», – отвечала Ираида. «Завидное хладнокровие! – искренне восхитился Матвей. – В такую минуту – и шутит… И после этого находятся люди, которые говорят, что женщины не созданы для армии!» – Почему не стреляет Ювельев?! – спросил Пущин. Даже сквозь помехи было слышно, как он рассержен. «В самом деле, почему? – недоумевал Матвей. – Может, ранен? А то и вовсе – того?..» Однако с Ювельевым все было в порядке. Если верить показаниям боковых радаров Матвея, «Краб» Ювельева находился на прежней позиции и – а это Матвей уже увидел безо всяких радаров! – выстрелил в комету из главного калибра! «Умом тронулся, что ли?» – Матвей был в недоумении. Ювельев дал еще один залп. В ответ на обстрел непроницаемо черная, выгоревшая головешка кометного ядра испустила две ослепительно яркие лазурные струи. Струи мгновенно вытянулись на десятки километров, многократно превысив поперечник ядра кометы. Затем каждая струя разделилась на отдельные рукава, а те, в свою очередь, распались на множество нитей… Это было эффектно. Ни дать ни взять новогодний фейерверк над морем Спокойствия! – Ты что творишь, Ювельев?! – взвыл Пущин. – Вы только посмотрите! Это же неквантуемое вещество! – Ювельев, судя по голосу, был в экстазе. Но на Пущина было нелегко произвести впечатление. |
