Минуту спустя несколько тяжело вооруженных охранников ворвались в незапертую комнату. Она, казалось, была покинута. Они рассеялись по ней и прочесали, быстро обследовав всевозможные места укрытия. Один охранник зашел в ванную, заметил торчащие из‑под щита уединения женские ноги и, извинившись, поспешно вышел. Он покинул помещение вместе со своими товарищами и двинулся дальше осматривать соседний кабинет.

Три кабинета спустя ему пришло в голову, что женщина не ответила на его извинение: ни сказала спасибо, или ладно, ни выругала его. Ничего. Это показалось ему странным, и он упомянул об этом факте своему начальнику.

Они вместе бросились обратно в указанный кабинет, вошли в ванную. Ноги находились все в том же положении. Офицер осторожно постучал по щиту, предупреждающе прочистив горло. Не получив никакого ответа, он велел двум другим охранникам отойти и прикрывать выход из щита, который он затем открыл снаружи.

Женщина как раз открывала глаза. Она обнаружила, что сидит совершенно голая на унитазе, глядя прямо в дула двух энергетических пистолетов, находящихся в твердых руках пары решительного вида мужчин в форме.

И снова упала в обморок.

К тому времени когда сильно потрясенную женщину снова оживили, Флинкс уже успел покинуть башню. Никто не заметил вышедшую из здания гибкую, коротко подстриженную молодую женщину. Флинкс превосходно воспользовался найденной в столе женщины косметикой, в Дралларе было полезно обладать умениями, которые другие могли бы счесть нелепыми или даже позорными. Только один чиновник заметил нечто необычное. Но он не собирался упоминать своим коллегам, что окружавший талию женщины двойной кожаный пояс двигался независимо от ее походки.

Выбравшись наконец из башни и с завода Чаллиса, Флинкс отбросил женскую одежду и позволил Пипу соскользнуть с его талии. Презрев нормальные транспортные каналы, как ставшие теперь слишком опасными, он проделал путь к краю возвышенности.

От двухтысячеметровой высоты захватывало дух, но он не мог рисковать, ожидая на Плато, пока его не остановит на улице кто‑нибудь из вооруженных слуг Чаллиса. И не хотел рисковать, отвечая на неделикатные вопросы властей. Поэтому он глубоко вздохнул, выбрал то, что выглядело менее крутой скалой, и начал свой спуск.

Базальт был почти вертикальным, но раскрошившимся и выветренным, поэтому ему с избытком хватило уступов для спуска. Он сомневался, что Чаллис сообразит, что кто‑то подумает спускаться с возвышенности с помощью рук и ног.

Флинкс наткнулся на несколько тяжелых участков, но наросты болтающихся лоз и ползучих растений дали ему возможность успешно их обойти. Руки его начали ныть, а один раз, когда его стопа на миг онемела, он сказался ненадежно держащимся пальцами рук и с пальцами одной ноги в крошечных трещинах скалы.

На тысячеметровой отметке скала стала слегка пологой, делая спуск намного легче. Он увеличил скорость. Наконец, весь в синяках, исцарапанный и совершенно истощенный, Флинкс добрался до джунглей внизу. Остановившись на миг, чтобы сориентироваться, он немедленно двинулся в направлении, как он надеялся, порта. Он заботливо выбрал место для спуска так, чтобы ему не пришлось далеко идти сквозь густую растительность.

Но он совершенно не сознавал, что продирается через регион столь же густонаселенный, как и любой из крупных городов Земли. Под ним находился целый транксийский мегаполис, выдолбленный, по традиционной моде, из земли и скалы под изнемогающей от зноя поверхностью. Флинкс шел по парившему над городом зеленому облаку.

Совершенно измотанный, начиная желать, чтобы Чаллис застрелил‑таки его, он продрался сквозь еще одно упрямое скопление кустов… а затем споткнулся о поверхность аккуратно вымощенной дороги. Еще через два дня он добрался до порта Читтеранкс. Те, кого он встречал, старательно сторонились его. Он отлично сознавал, что должен был представлять собой после своего спуска по отвесной скале и марша через джунгли.