В нисходящем порядке цифры на панели гласили: 2‑1‑0‑1‑2‑3 и так далее вплоть до двенадцатого. Двенадцать этажей ниже уровня земли и только три выше. Он мысленно улыбнулся, вспоминая. Теперь он был уверен, что его таксист был чем‑то большим, чем просто разговорчивым стариканом. Но он не солгал Флинксу, он просто описал Корпус таким, каким он был снаружи, не потрудившись упомянуть то, чего нельзя было увидеть.

Транксийка вставила карточку в щель под панелью с цифрами. Флинкс увидел, что там не было никаких кнопок или других приборов управления. Кто‑нибудь без карточки мог силой открыть дверь в лифт, но без этой хитрой штучки треугольной формы его нельзя было активировать.

Она чуть склонила голову в сторону Джива:

– Сэр?

– Седьмой уровень, – указал ей Советник. – Квадрат тридцать три.

– Это госпиталь, не так ли, сэр? Я не очень часто направляюсь в эту сторону.

– Совершенно верно, падре‑элект.

Вставив карточку в щель, транксийка сделала ею еще один сложный поворот. На панели вспыхнула цифра семь, а на материале самой карточки появилась длинная серия крошечных цифр. Твердо держа карточку на месте, падре‑элект просунула один зубец до цифры 33. Как только этот огонек был накрыт, дверь закрылась.

Флинкс почувствовал, что лифт движется вниз, набирает скорость и смещается в направлениях, за которыми он не мог уследить. Складывая перемены направления с их приблизительно постоянной, плавной скоростью, он быстро решил, что они больше не находились под видимой частью Корпуса.

Когда дверь, наконец, скользнула вбок, Флинкс шагнул в толпу людей и транксов, поражавшую своей плотностью. Здесь в одежде преобладал белый цвет, хотя каждый мундир, ряса или комбинезон были помечены в том или ином месте опознавательным аквамарином.

Джив и Намото показывали дорогу, в то время как Флинкс отстал позади, держась рядом с юной транксийкой. Не дающее ему покоя предположение насчет нее, переросло в уверенность.

Она, однако, заговорила первая, положив изящную иструку на его свободное плечо:

– Мне не представилось случая поблагодарить вас и вашего приятеля за спасение моей жизни. Мне стыдно за свою задержку. Примите эту благодарность сейчас.

Он глубоко вдохнул ее естественный аромат.

– Все благодарности положены Пипу, а не мне, – смущенно промямлил он. – Послушайте, как вас там назвал Советник?

– Падре‑элект. Это звание приблизительно.

– Не это, – поправил с любопытством он. – Ваше имя.

– А… Силзензюзекс.

– Оно должно расчленяться как Сил, из семейства Зен, клана Зю, улья Зекс?

– Совершенно верно, – признала она, ничуть не удивившись. Любой человек мог расчленить транксийское имя. – А ваше?

– Флинкс… да, так прозывают. Но у меня есть еще одна причина удостовериться в вашем, выходящая за рамки обмена опознавательными знаками.

Они свернули за поворот в коридоре с пастельными стенами.

– Видите ли, по‑моему, я знаю вашего дядю…

7

У транксов негнущиеся сочленения, но крайне уверенный шаг. Тем не менее заявление Флинкса заставило его инсектоидную спутницу споткнуться. Многолинзовые глаза пораженно уставились на него.

– Моего… что?

Флинкс поколебался, когда они еще раз свернули за угол. Интересно, насколько простирался в ширину этот подземный мир, гадал он. Наверное, на всю площадь острова?

– Я, может быть, неправильно понял произношение, – неуклюже стал оправдываться он. – Но разве вы не в родстве со старым философом Трузензюзексом?

– Повторите еще раз, – настойчиво попросила она. Он так и сделал.

– Вы уверены, что ударение на семейном слоге? – утвердительный кивок.