Выйдя из берлоги, мы с Ульрихом пошли гулять по замку. Но так звучала официальная версия. У нас был секрет, который не доверишь даже ордену. Мы каждый день прятались внутри стены. Не по личным причинам. Всё «личное» развивалось неспешно. Или лучше сказать, топталось на месте. Держание за руки и разговоры о проблемах — вот и всё наши отношения. В стену же мы уходили по ведьмовским делам. Пожар уничтожил спальню Ульриха. А с ней и все накаченные магией артефакты. Полуведьмак создавал новые из безделушек, вроде брелков или игральных костей, выкачивая силу из веток и камушков, собранных возле замка.

Пока Ульрих колдовал, я читала учебники. На парня почти не глядела. Иначе охватывала тоска. Пока мы разговаривали, все казалось естественным и закономерным. Я теперь полноценная, имею право встречаться, с кем хочу. Но стоило посмотреть на полуведьмака со стороны, вспоминалось, что у него есть официальная невеста. Нельзя вечно делать вид, что Делии не существует. Как и ее стервозной мамаши Вероники Клейсен, а еще настоящего отца девицы и матушки Ульриха — ведьмы, стараниями которой парень даже поцеловать меня не может.

— Тебе прислали платье для бала? — спросил полуведьмак, закончив работу.

— Угу, но я туда не собираюсь, — объявила я, не отрывая взгляда от книжной страницы.

О весеннем бале, ежегодно проходящем в последний день апреля, без остановки болтал весь колледж. Шикарные наряды, танцы до утра, никаких масок, а, значит, и полуцветов, притворяющихся полноценными. О чем еще мечтать? Для учеников бал — последний «глоток свежего воздуха» перед подготовкой к экзаменам. Потом не повеселишься, придется сидеть над книгами и конспектами, не поднимая головы. Старшие ученики рассказывали, у леди Виэры в мае нет отбоя от пациентов с нервным срывом.

— Тебе не понравился наряд? — провокационно улыбнулся Ульрих.

— Понравился, но на балу мне делать нечего.

Платье, по традиции, присланное из замка Ван-се-Росса подходило идеально: насыщенно-синий цвет, строгий верх, пышный низ, кружевные перчатки, веер с рукояткой в виде кошачье лапы. Я долго вертелась в наряде перед зеркалом, представляя, как кружусь по бальному залу с Ульрихом. Но стоило представить, что все будут пялиться на меня, как чудо-зверушку, накатывала злость, а заодно желание крушить всё вокруг. Я чужачка на этом празднике. Для всех. А еще мучило странное чувство, будто я предам полуцветов, если отправлюсь на бал. Глупо? Да, учитывая, что это они от меня отвернулись. Но я ничего не могла с собой поделать.

— Понимаю, тебе неуютно, — Ульрих сел рядом на полу. — Но пойти придется. Иначе все посчитают, что ты прячешься.

— Ну и пусть.

— Не стоит давать окружающим повод считать себя еще большей трусихой.

Я вытаращила глаза.

— Трусихой?!

— Ага. Ты же не показываешь носа в общих гостиных. Если пропустишь бал…

Я замахнулась на Ульриха книгой. Вот так новость! Темные решили, я их боюсь!

— Надо хотя бы показаться в бальном зале, — продолжил «обрабатывать» меня полуведьмак. — Потом можем пойти куда угодно.

— Отлично. В зеркальный зал. Хочу заглянуть в близнецы.

Настал черед Ульриха сидеть с выпученными глазами. Но я не шутила. После сна в ночь духа много думала о треклятых зеркалах. В сновидении они давали подсказки, и это взбесило тень. Вдруг близнецы и в реальности помогут?

— Рискованная идея, — проговорил полуведьмак. — Можно дорого заплатить. Да и зеркала нередко мстят за подобную вольность. Известны случаи, когда учеников находили рядом с ними с поврежденным рассудком.