— Но она не ученица. Если директор серьезно не накажет Элиаса, это будет означать, что воспитательница полуцветов тут никто. Остальные полноценные сделают вывод, что можно и дальше издеваться без последствий.

Милли грустно вздохнула, признавая мою правоту.

— Я одного не понимаю, — заметила она, когда мы почти закончили с уборкой. — Эти шестеро учеников так много говорят о важности обрядов. Они искренне верят в свое предназначение. Даже такое ничтожество, как Брайс Райзен. Со стороны Элиаса — верх идиотизма подставляться. Подводить других. И… и защитника.

Я вздрогнула. И, правда, глупость несусветная.

В последние несколько дней я, контуженная предательством Ульриха, не особо задумывалась о причинах, толкнувших младшего герцога на нападение. Но Милли права. Это совсем на него не похоже. Однако и в подставу верилось слабо. Дар Элиаса — вызывать грозы и ветра. Он без труда бы справился с тучкой, «плачущей» чернильным дождем. Но зачем ввязываться в безумную авантюру, когда мы и так ходим по лезвию?

Ответ я получила в тот же день. По дороге с последнего урока в тренировочный зал к нам с Агнией подошла Рашель Фаули. Выглядела первая красавица Гвендарлин паршиво: щеки бледные, глаза припухшие, губы дрожат, как у расстроенного ребенка.

— Оставь нас на минутку, — велела она огневичке. Впрочем, скорее, попросила. Без требовательных ноток в голосе и привычного снобизма.

— Еще чего! — возмутилась Агния. — Тоже хочешь оживить медведя?

— Я ничего Лилит не сделаю, — отчеканила Рашель строго. — Можешь постоять в сторонке и сама убедиться.

— Всё в порядке, — предвосхитила я новое возражение подруги. — Дай нам пару минут.

Агния закатила глаза, но просьбу выполнила. Хотя я не сомневалась, что это мне еще аукнется. Претензиями и расспросами.

Рашель заговорила не сразу. Покосилась на огневичку и несколько раз тяжко вздохнула.

— Как думаешь, леди Барбара способна пойти на попятную, если Элиас извинится? При всех?

Я открыла рот. Извинится? Герцог перед полуцветом? Ну, дела! Это же позор перед полноценными учениками до конца учебы!

— Значит, всё-таки это он организовал чернильные осадки, — проворчала я.

— Он, — Рашель кивнула. — Надеялся обойтись малой кровью.

— К-к-какой кровью? — переспросила я нервно. Да что у них там творится?!

— А ты не понимаешь? — сестричка Свена назидательно покачала белокурой головкой. — Дэриан с первого дня носился с идеей наказать вашу воспитательницу за появление в Гвендарлин. Элиас взял это на себя. Посчитал: лучше чернила, чем что-то другое. В свите Дэриана предлагали куда менее безобидные варианты.

Я качнулась. Вот, демоны! Уэлбрук! Это всё он! А нам отдуваться!

— Так что думаешь про извинения? Сработают?

Рашель смотрела с надеждой, но я не имела права лгать.

— Леди Барбара — необычный полуцвет. Готова ставить на место любого. А сейчас она считает себя униженной и жаждет мести.

Рашель всхлипнула.

— Тогда мы пропали. Она требует, чтобы Элиаса отстранили до следующего семестра. Директор предложил компромисс — отправить его домой на пару месяцев. Но для нас и это слишком много.

Я подозревала, Рашель больше печется о себе, чем об ордене и истинном духе. Остаться в колледже без тайного возлюбленного, когда рядом Уэлбрук — непростое испытание.

Девчонка догадалась, о чем я думаю, и добавила смущенно:

— Для нас всех.

Я посмотрела на Агнию, внимательно следящую за нами. На лице подруги застыло недоумение, того гляди, затылок почешет.