-  Прежде всего, я сам причинил себе боль. По собственной глупости, - отрезал я; мне был неприятен такой поворот разговора. - Давай оставим это.

    Мел кивнул:

    -  Извини.

    -  Ладно уж. Так когда ваша свадьба?

    -  Семнадцатого.

    -  Так скоро?!

    -  Нет, в следующем месяце. Соберётся толпа родственников. Надеюсь, ты тоже будешь?

    -  Ясное дело. Если, конечно, к тому времени вы не одумаетесь.

    -  Не одумаемся. Мы просто созданы друг для друга.

    -  И давно вы это поняли?

    -  На прошлой неделе. - Заметив мою ухмылку, Мел поспешил добавить: - Только ты не подумай, что это несерьёзно.

    -  Я так не думаю, - ответил я, хотя думал именно так. - Судя по всему, озарение пришло к вам в постели. Или я ошибаюсь?

    Мел опять смутился. При всей своей распущенности он был очень застенчив, что только способствовало его успеху у женщин.

    -  Ну… ты угадал.

    -  И кто кого соблазнил? Держу пари, что Дейдра тебя.

    -  В яблочко! - послышался знакомый голос.

    Мел посмотрел в сторону и спрыгнул со стола. Секунду спустя в поле моего зрения появилась красивая девушка со слегка вьющимися русыми волосами, наряженная в восхитительное платье из золотой парчи. Её бойкие карие глаза лучились весельем и озорством.

    -  Привет, Кеви, - весело произнесла она. - Чертовски рада видеть твою мордашку.

    -  Здравствуй, сестричка, - сказал я нежно.

    Я любил Дейдру. Впрочем, её любили все - несмотря на то, что порой она бывала невыносима. У неё был потрясающий дар выводить людей из себя, а потом, с помощью одной лишь улыбки, заставлять их забыть обо всех обидах. По натуре своей она была музыкантом, но, к сожалению, в детстве родители проглядели её талант и не позаботились о его развитии. В результате Дейдра умела играть только на одном инструменте - человеческих нервах - и играла упоённо, подчас теряя чувство меры. Мало кто мог выдержать до конца её затяжные сольные концерты, и, может быть, потому три предыдущих брака Дейдры распались в рекордно короткие сроки. Последний её муж, так сказать долгожитель (он протянул почти полтора года), доверительно поведал мне, что в небольших количествах Дейдра - объеденье, но когда её слишком много, начинается изжога. Я бы ещё поспорил с терминологией, но какой смысл придираться к словам, если они достаточно верно отражают суть.

    Дейдра подошла к Мелу и прижалась к нему, как кошечка. Он обнял её за талию. Я вынужден был признать, что они хорошо смотрятся вместе. Обычно Дейдра выглядит старше, взрослее, но сейчас она снова приняла облик совсем молоденькой девушки - ещё один признак того, что она влюбилась.

    -  Несмотря на дурные предчувствия, - с мрачной торжественностью изрёк я, - от всей души поздравляю вас и желаю многих часов счастья. Сестричка, ты каждый раз самая прекрасная невеста в мире.

    -  Ты неисправим, братец, - сказала Дейдра, впрочем, ничуть не обидевшись. - Всё тот же казарменный отцовский юмор… Кстати, у твоей новой блондинки отвратительный вкус.

    Я немного растерялся:

    -  С чего ты взяла?

    -  Та помада, что осталась у тебя на губах, выглядит просто ужасно. Грубо и вульгарно.

    -  Ага. - Я тщательно вытер губы. - Это… не её помада.

    -  А чья?

    -  Моя.