Несколько дней мы знакомились с таисянской цивилизацией - своеобразной и высокоразвитой. Особенно далеко шагнула у них техника звездоплавания. Их корабли передвигались со скоростью, многократно превышающей световую. Они умели “съедать” пространство, трансформируя его во время. Таким способом таисяне по нашей просьбе забросили “Орел”, словно катапультой, к окраине Солнечной системы.

Дальше наш корабль шел самостоятельно, на планетарных двигателях. За орбитой необъяснимо исчезнувшего Плутона я впервые почувствовал чье-то незримое присутствие. Будто кто-то невидимый наблюдал за мной. Спиной, всеми порами тела я так и ощущал липкий, изучающий взгляд.

Нервы мои были взвинчены.

Однажды я сидел в своей каюте спиной к двери. Тишина. Внезапно дверь зашелестела, точно ее открывал сквозняк. Я резко обернулся. Из коридора высовывалась толстая физиономия, которая тотчас скрылась или, вернее... растаяла.

“Померещилось,- подумал я тогда.- Нервы. Этого еще не хватало”.

Но вечером того же дня в звездную каюту вбежал испуганный Ревелино.

- Ребята! - крикнул он.- В моей каюте кто-то был. Кто-то не наш.

- А я,- вмешался вдруг молчавший биолог Зиновский,- когда подходил к своей каюте, услышал там шорох. Быстро открыл дверь...

- И что же? - строго спросил капитан.

- Ничего,- смутился биолог.- Никого не оказалось.

- Наслушались от таисян всякой чертовщины,- нахмурился капитан. И властным голосом потребовал: - Запрещаю на корабле всякие разговоры о привидениях, о чертях и ведьмах.

Иван расхохотался. Благодушно поглаживая бороду, сказал:

- Прости их, капитан. Нервные барышни. Мне вот никакие ведьмы не снятся.

Однако на следующее утро планетолог пришел в звездную каюту раньше обычного. И не развалился, как всегда, в кресле, а ходил из угла в угол и озадаченно теребил бороду.

- Да-а... Феноменально,- еле слышно бормотал он. Наконец, остановившись, обратился к капитану: - Можешь называть меня мракобесом. Как угодно. Но я сегодня ночью видел...

- Во сне?

- Мне не снилось. Ночью я проснулся и услышал за моим столиком шелест страниц. Настольная лампа светилась. Я обернулся и увидел в кресле за книгой девушку или молодую женщину. Красивую ошеломляюще.

- Ну, это понятно! - иронически воскликнул капитан.

- Ты подожди, слушай. Ничего подобного еще не встречал. Я видел ее всего секунду. Она была... Постой, вспомню. Она была в темно-синем... Нет, в светло-синем с блестками платье. Густые черные волосы и большие темные глаза... Когда я обернулся, она взглянула на меня со странной улыбкой и тотчас исчезла. Просто растаяла в воздухе...

- Так, так... Значит, растаяла.- Брови Федора хмурились все более грозно. Не на шутку рассерженный капитан ушел к себе в каюту.

Вскоре, однако, он вернулся и швырнул на стол книгу “Нейтрино и время”. Виновато взглянув на нас, сказал:

- Вы правы, братцы. В моей каюте тоже кто-то был, читал вот этот устаревший труд.

- Феноменально! - торжествовал Иван.- Что? Убедился? А кого ты видел?

- Не ее,- усмехнулся капитан.- Я вообще никого не видел. Когда открывал дверь, услышал грохот опрокинутого кресла. Словно кто-то поспешно вскочил. Вошел - в каюте пусто. На книжной полке беспорядок.

- Что все это значит? - спросил я капитана.

- Если бы они хотели убить нас или взять в плен, то давно бы сделали это,- вслух размышлял Федор.- Видимо, присматриваются, изучают... прежде чем вступить в контакты. Очень всех прошу: никаких эксцессов! Старайтесь не обращать внимания. И строго придерживайтесь установленного порядка.

Но назавтра же порядок грубейшим образом нарушил Иван Бурсов: он не явился на спортивный час. По насупленным бровям капитана было видно, что планетолога ожидает не очень-то ласковый разговор.

Не пришел Иван и в звездную каюту, что не на шутку всех встревожило.