— Я тут бочку парила, — торопливо заговорила Анфиса Тимофеевна. — Скорее заходи в дом, он идет за тобой!… Ушла на минутку домой — выпила ковшик воды, выхожу во двор, глянула — а он залез в бочку и стоит в ней. Потом выскочил, бочку перевернул и стал ко мне цепляться. Хорошо, что ты подоспел!

Она опять приоткрыла дверь. Джек не отходил от незнакомца.

— Ты только посмотри, Коля… Джек к нему как к родному ластится, — сказала Анфиса Тимофеевна. — А ведь он чужих не любит… Коля, а может, человек этот больной?

— Сумасшедший, наверно…

Анфиса Тимофеевна первая решилась выйти из дому, за ней вышел и Коля. Незнакомец не обратил на них никакого внимания. В эту минуту он не щурясь смотрел на диск заходящего солнца.

Потом незнакомец перевел взгляд на Анфису Тимофеевну и, быстро повернувшись к Коле, провел руками по его лицу.

— Сумасшедший! — крикнула Анфиса Тимофеевна и забарабанила руками по крепкой как камень спине незнакомца.

Лицо незнакомца выразило удовлетворение. Он отпустил Колю.

— Где вы живете? — спросила Анфиса Тимофеевна. — Мы отведем вас домой.

Человек задумчиво, как будто что‑то припоминая, покачал головой и, делая руками причудливые, но не лишенные изящества жесты, низко поклонился. Потом, высоко подпрыгивая, прошелся вокруг Коли. Его странный танец, казалось, говорил: «Ну и молодец я, ах, какой я молодец!»

Джек в восторге прыгал рядом с ним, не отрывая глаз, следил за его губами.

— А он, видно, не злой, — прошептала Анфиса Тимофеевна.

Она потянула Колю за рукав, и они пошли в дом; незнакомец, сразу успокоившись, пошел за ними следом.

Коля зажег свет. Незнакомец посмотрел на лампочку и сжал ее в руке. Лампочка вспыхнула зеленым пламенем. С ее нити брызнули веточки искр. Таким же образом исследовал, незнакомец и печь: он, казалось, спокойно прикасался к горячей плите кончиками пальцев.

Дома Коля смог разглядеть незнакомца внимательнее. Материя, из которой был сделан его костюм, напоминала лоскутное одеяло, но, присмотревшись, Коля увидел, что она состоит из маленьких ногтевидных чешуек. Ноги были обуты в округлую, твердо стоящую на полу обувь.

Внимание незнакомца привлек стол. Он оскалился и, схватив его за ножку, перевернул. Белая с цветочками чашка упала со стола и разбилась.

— Вот медведь! — сказала Анфиса Тимофеевна, с трудом водворяя стол на место. Ужинать сели все вместе.

— «Картошечка варененька, с огурчиком солененьким, ап‑чих‑чих‑чих, с переверточкой», — пропел Коля детскую песенку, когда Анфиса Тимофеевна открыла крышку кастрюли.

Незнакомец с важным видом вытащил из кастрюли картофелину, резко шлёпнув Анфису Тимофеевну по руке, когда она попыталась ему помочь. Потом он протянул дымящуюся картофелину Коле и, внимательно на него посмотрев, зашлепал губами. То же самое он проделал с солонкой, нечаянно просыпав ее содержимое на пол. Ему очень понравилась вилка. Он согнул ее пополам, выпрямил и снова согнул и, когда она мягко распалась на две части, протянул одну половинку Коле, другую — Анфисе Тимофеевне и опять задвигал губами, вопросительно на них поглядывая.

— Вилка, — сказал Коля, — вилка!… Он, наверно, хочет спросить, как она называется. — Коля соединил две половинки вилки в одну и несколько раз громко сказал: — Вилка, вилка!…

Он ожидал, что незнакомец подтвердит его догадку, но этого не произошло.

— И сам не говорит и нас. не слышит, — сказала Анфиса Тимофеевна, накладывая на тарелку картофель. — Как хоть звать‑то его?

— Просто… ну, просто Человек.

— Ешьте, Человек, — обратилась Анфиса Тимофеевна к незнакомцу.