…Я не стану смотреть вниз. Я вот лучше из «Бесов» почитаю!..

Интересно, чья книжка? Брата или какой-нибудь его подружки?.. Вряд ли Сандро водит знакомства с девушками, читающими Достоевского!.. Или… водит?

— Все, все, я понял, Павел, — громко проговорил за плечом у Ника Сандро. — Да ну их к лешему!.. Ладно, хорошо, если что, сразу позвоню. Давай, шли!..

Он бросил телефон на кровать и стал стягивать трусы.

— Сейчас Глебов адрес скинет и фамилию нотариуса, который в том районе завещательными делами занимается, — Сандро прыгал на одной ноге. — Подколокольный переулок, я правильно сказал? Только я все равно не поеду, Ник! Больно надо!..

— Можно подумать, мне надо, — пробормотал Ник. — Достоевского ты читаешь?

— А че такое?! Короче, адрес придет, ты его себе перешли, если оно тебе вперлось! Мне ванну надо принять, райтер на подходе! Три раза звонил!.. И скажи Маргарите, чтобы пивка принесла! Сколько можно терпеть-то?!

— Пошел ты, — пробормотал Ник себе под нос, забрал телефон и вышел из спальни.

— А зачем ты занимаешься самолетами? — как завороженное, спросило существо, караулившее под дверью. — Разве ими можно заниматься?

— Маргарита Степановна! — громко крикнул Ник. — Я уезжаю!

— А как же кофе?

— Самолет — это же… самолет. Это такой… девайс. Как ими можно заниматься? Ты что, их рисуешь?

— Я их считаю, — сказал Ник. — Ты мальчик или девочка? — спросил он.

— Девочка, — обиделось существо.

— Ты в школе училась? Или сразу в тусовку прибыла?

— Училась, — ответила девочка с некоторым сомнением.

— Хорошо училась или плохо?

— Средне, — призналась девочка.

— Тогда как я тебе объясню, что такое аэродинамика?..

Тут она задумалась, и Ник понял — надолго.

Он переслал себе с телефона брата эсэмэску от Павла Глебова, стоя выпил чашку превосходного кофе — на этом настаивала Маргарита Степановна, — и уехал.

— Вы проходите и присаживайтесь. Девочки, закройте там кто-нибудь дверь поплотнее!

Нотариус «по завещательным делам» куталась в шаль, чихала, кончик носа у нее был красный, воспаленный.

— Вот весна, — проговорила она, благожелательно глядя на Ника поверх очков. — Всякий раз болею!.. Но все равно радуюсь, что зима кончилась!

Ник неловко кивнул.

Был вечер, сиреневый, апрельский, длинный. В такие вечера, когда солнце ломилось в окна кабинета, когда нагревался паркет и от него начинало тоненько пахнуть мастикой, когда под окнами далеко и отчетливо разносились голоса, особенно приятно было работать. Нику пришлось и сегодня работу бросить, чтобы поехать к нотариусу.

— Только в конце дня, — предупредила та по телефону. — Днем у нас не протолкнешься!..

Вот и пришлось ехать в конце дня!..

— Павел Алексеевич звонил, — продолжала нотариус. Ник забыл, как ее зовут, и мучительно пытался вспомнить. — Честно сказать, мы таких вещей не практикуем. Есть стандартная процедура оглашения завещания, открытия завещательного дела и вступления в права, но там же какая-то история произошла с вашим завещателем…

— Его убили, — проинформировал Ник.

Нотариус посмотрела на него.

— Вот видите, — непонятно сказала она.