Тут майор быстро и остро глянул на братьев — ПараDon’tOzz ковырял в ухе и морщился, второй безразлично смотрел в сторону.

— К нам это имущество не имеет отношения, — твердо сказал Николай Галицкий.

— Кто знает, кто знает, как оно там обернется. Хотел я с вами по-человечески, но вы все, душегубы, одним миром мазаны! Пока за шиворот вас не приволочешь, как котов шкодливых, ни за что не сознаетесь…

— Душегубы, — повторил за ним ПараDon’tOzz, словно пробуя слово на вкус, — душегубы, ваши губы недостаточно грубы, чтобы женские трубы…

— Заткнись, Сандро, — велел брат.

— … трубы распевали у гроба, как далека дорога…

— Сандро!..

— И что за клички-то у вас, — не выдержал майор, — вы ж не блатные вроде!

— Мы не блатные, мы грузины, — неожиданно выдал рэпер. — Там, в колхидских низинах, море пахнет резиной…

— Наш дедушка родом из Грузии, — пояснил Галицкий второй, — это правда. В семье нас с детства называют на грузинский манер — Сандро и Нико.

— Свободны, грузины, — устало сказал майор обоим. — И мой вам совет — разберитесь, кто и за какие лютики вам такой куш отвалил, если на самом деле вы не в курсе!.. А то ведь никакой адвокат не поможет, когда я вас по-хорошему прижму.

Ник Галицкий поднялся и потянул за собой Сандро, все еще что-то бормотавшего про Колхиду.

В тесном коридоре с давно не крашенными желтыми стенами толпился народ. Сидящие на стульях вытягивали шеи, и когда показался Сандро, весь коридор как будто ахнул.

— Быстрей, — процедил Ник. — Шевелись, шевелись!

Сандро накинул на голову капюшон толстовки, вызвав в коридоре бурный восторг, — в кино всегда так делают знаменитости!.. Накидывают капюшоны и напяливают темные очки, маскируются они так!

— Можно автограф? Вот здесь распишитесь!

— А мне в паспорте! Не, ну правда!

— А селфи с вами можно? Ну, пожалуйста!

— Что здесь происходит?! — заревел в дверях майор Мишаков. — Всем разойтись по местам!

— Товарищ майор, — в один голос застонали дознавательницы Таня и Соня, к ним еще присоединилась буфетчица Зоя и новенькая из отдела по работе с несовершеннолетними. — Ну, мы сфотографируемся только, и все! Что вам, жалко?

— А кто это такой-то? — спрашивала соседа старушка из очереди. — Не признаю никак! Вроде на этого похож, лысого, давеча в концерте выступал!

— Юморист, что ли? Под женщину наряжается? — взволновался сосед. Старушка махнула на него рукой и с трудом поднялась, прижимая к груди сумку, должно быть, тоже хотела селфи.

— По местам! — продолжал бушевать майор. На его крики сбежался весь отдел, и со второго этажа полезли тоже.

Ник подталкивал брата в спину, но пройти им было трудно — со всех сторон обступали люди.

— А на улице чего делается! — счастливо выдохнул лейтенант Павлуша. Глаза у него горели. — Камеры, журналисты, прям как в телевизоре!

— Какие, на хрен, журналисты! — враз обессилел майор. — Откуда они взялись, мать их?!

— Без понятия, — и Павлуша попятился от майора. — Как-то сами набежали.

— Сами!.. Я вам покажу — сами! Всем разойтись!

Сандро налево и направо подписывал бумажки, которые ему протягивали, брат подталкивал его в спину.