|
Если даже мы не испытывали к вам большого доверия, то, по крайней мере, могли использовать в своих целях. Ваша наиглавнейшая задача — убедить Фоудена, если он в курсе ваших дел, в сохраненной лояльности по отношению к Шликену. Таким образом, это станет козырем в ваших руках — ваше место в непосредственной близости ко мне, доверие, которое мы к вам испытываем, настолько большое, что поручаем вам, именно вам, получить секретную информацию по Марокко. Это играет вам на руку.
— Действительно, — согласился Феллс. — В идеале неплохо было бы, если бы Фоуден узнал вас, — продолжал Куэйл, — если бы он открыл вам, кем является на самом деле, и откровенно поведал, какое задание он выполняет в Англии. Но это было бы слишком хорошо. Попробуйте заставить его открыть карты! Делайте что угодно, чтобы доказать свою верность Шликену. Продумайте ситуацию как следует со всех сторон. Если понадобится, можете признаться, что мы подозревали его с самого начала, но приберегите этот аргумент на крайний случай. Он будет просто обязан вам поверить. Тогда он клюнет на что угодно. Но если вам придется действовать, таким образом, оставьте всякую надежду на связь со мной. Действуйте на свой страх и риск, а я подам вам знак, как только смогу. Не знаю еще, правда, каким именно образом. — Я все прекрасно понял, — отозвался Феллс. — Но остается еще один вопрос. Предположим, что Фоуден, сумев проникнуть в Англию, имеет подготовленный путь для возвращения в Германию, если, конечно, он действительно агент Шликена… то тогда? — Ну что ж, — веско проговорил Куэйл. — Если он сбежит и захочет захватить вас с собой, придется его сопровождать. Да это просто мечта — чтобы Фоуден отвез вас с собой во Францию или в Германию, и чтобы Шликен поручал вам свои задания. Это было бы чудесно! Подумайте сами. Вот бы он снова начал использовать вас, как перед войной! Феллс кивнул и серьезно сказал: — Да, действительно, мечта! У вас в руках сошлись бы концы всех нитей. — Вы все правильно поняли, — отозвался Куэйл. Подумав минуту, Феллс сказал: — Теперь я понимаю все, что вы говорили мне насчет меня и Танжер, и ясно вижу, почему вам хотелось, чтобы наши планы рухнули. По крайней мере, на этот период. — Я счастлив, что вы меня поняли, Феллс. Вы знаете, я действительно очень огорчен, но нужно, чтобы вы и я как следует выполнили нашу задачу. Феллс поднялся со словами: — В таком случае, тут больше говорить не о чем. В процессе разговора с Фоуденом завтра вечером станет ясно, что мне с ним делать. Если же он меня узнает, я тем более постараюсь сделать все возможное, чтобы справиться с делом. — Браво! — одобрил Куэйл. — Даже если вам понадобится уехать из Англии, я постараюсь оставаться в контакте с вами. Отправлю кого-нибудь по вашему следу, как только смогу. Он подошел к столу и вынул несколько банкнот. — Вот деньги, которые мы задолжали Фоудену, — насмешливо сказал он. — Согласно плану, вы отдадите их ему сразу, еще до разговора. Прямо сердце разрывается, до чего неохота отдавать ему такие деньжищи, но игра, ей-богу, стоит свеч! — Да, неплохие деньжата, — согласился Феллс. — На этот раз вы выслеживаете крупную дичь, верно, Куэйл? — Я хочу выйти на Шликена, — кивнул Куэйл. — Мне необходимо знать, где его искать. Убедившись, что он находится во Франции или в Германии, я бы мог, так или иначе, его схватить! А если бы я его поймал, то буквально за шесть месяцев смог бы выявить всю агентурную сеть в Англии! — Ясно, — сказал Феллс. — У Фоудена как агента Шликена должен быть план отхода, и если он прихватит меня, тогда вы поручите одному из своих агентов в Европе, чтобы он связался со мной, и… — Об этом позже, — прервал его Куэйл. |
