Но теперь, когда юноша получит треть суммы от продажи громадного паруса Солнечного Странника…

Голубые, холодные как лед глаза Гаррета внимательно изучали растущее на экране изображение С-2.

– Клянусь богом, ты прав! А я-то никогда в них не верил! Луи, мой мальчик, ты даже и не подозреваешь, что означает для нас эта штука.

Гаррет отлично понимал, что означала "эта штука" для него лично. Он слишком засиделся в лейтенантах и скоро должен быть уволен в отставку с мизерной пенсией. Первоклассный офицер, храбрый, изворотливый, он обладал лишь одним недостатком – вспыльчивостью. И это очень помешало его военной карьере. Широкоплечий и коренастый, с горящими глазами, он всегда предпочитал действия словам – король в драке, Гаррет не мог предвидеть более чем на десять минут вперед.

– Понимаю ли я? – ответил мичман на вопрос Гаррета. – Этот парус означает для нас миллион долларов, и каждому достанется треть. Если выживет капитан, – быстро добавил он. – И тогда я попрошу руки Джулии.

– Отлично! – машинально ответил лейтенант. Он был занят мыслями о своей доле. Ему больше не придется думать о том, как бы прожить на крохотную пенсию, или о том, где найти работу, спекулируя своим прежним званием и наградами. Теперь перед ним откроется роскошная жизнь – вино, женщины, музыка… впрочем, он обойдется без музыки: шелест крупных кредиток всегда казался ему самым мелодичным звуком на свете.

– Ну, – спросил Альварец, улыбаясь во весь рот, – чего мы ждем? Я слышал, что, если направить лазерный луч вон в то большое синеватое пятно недалеко от центра, со Странником все будет покончено. И никакого риска повредить парус – впрочем, вряд ли его вообще можно повредить.

– Верно. Курс на сближение. Через час С-2 будет в пределах досягаемости лазерного луча. Подумать только, первый за целых четырнадцать лет! – с торжеством прошептал он. – Они, очевидно, почти все вымерли, а некоторых выловили. Может быть, они живут в какой-нибудь другой галактике, а те немногие, которые попадались на глаза людям, залетели к нам случайно. – Лейтенант несколько секунд манипулировал ручками микрометра и наконец заметил с удовольствием: – По моим измерениям, площадь паруса равна пятистам квадратным футам. А так как последнего Солнечного Странника поймали бог знает сколько лет назад, мы сумеем продать нашего не за миллион – об этом и речи быть не может, – а по крайней мере за два миллиона долларов! В противном случае я готов съесть эту медузу целиком – без паруса, конечно, и даже без хлеба.

Мичман повернул тумблеры, и космический корабль начал быстро приближаться к Солнечному Страннику. Вдруг из громкоговорителя внутренней связи донесся слабый, но отчетливый голос капитана:

– Лейтенант Гаррет, немедленно явитесь в мою каюту. И вы, Альварец, тоже.

– Смотри-ка! – воскликнул юноша. – Подействовало! Похоже, что кризис миновал. Это лекарство или убивает, или ставит на ноги, сказали врачи, и они правы. Если бы не инъекция, он был бы уже мертв – помнишь, как плох он был вчера вечером.

– Поистине, какой сегодня счастливый день, – заметил лейтенант с едва уловимой иронией. – Краткий экскурс в учебник медицины – и ты спасаешь жизнь шкиперу; тебе везет, сынок.