Возможно, как раз сегодня вечером ей не хотелось вставать и готовить рыбу. Со словами «Ну! Ничего не поделаешь» Матико, как могла, приводила в порядок свои волосы и перезастегивала неправильно застегнутые пуговицы на пижаме. Эта сцена сохранилась в памяти Каору как приятное воспоминание.

4

Надев тапки, Каору пошел за матерью в гостиную.

– Извини, что поднял, – сказал Хидэюки, повернувшись к Матико.

– Ничего. К тому же ты небось проголодался.

– Ага, немного.

– Что приготовить?

Тут Хидэюки остановил собиравшуюся зайти на кухню Матико и сунул ей стакан:

– Выпьем сначала по стаканчику.

Взяв стакан, Матико отпила так, будто пробовала жидкость на вкус. Она не выносила газированные напитки и поэтому не могла одним махом осушить стакан. Что касается алкоголя, то она, скорее, даже была склонна к его употреблению.

Увидев, что жена не торопится пить пиво, Хидэюки немного ослабил галстук. Его работа не предполагала какой‑нибудь особой манеры ношения галстука. Хидэюки всегда аккуратно надевал костюм и, застегнутый на все пуговицы, на мотоцикле приезжал в лабораторию. То, что он носил костюм и ездил на работу на внедорожном мотоцикле, могло показаться несколько необычным, но Хидэюки это совсем не волновало.

Стоя рядом с матерью, которая, налив на сковородку масло, жарила сосиски, отец начал рассказывать, что произошло сегодня на работе. Хотя жена ничего не спрашивала, Хидэюки по очереди упоминал своих коллег, ругая их на чем свет стоит. Таким вот забавно‑странным образом вел он рассказ о событиях за день. Как будто забыв, что рядом с ними стоит их сын, родители начали погружаться в свой собственный мир, и Каору почувствовал себя покинутым.

Словно вспомнив о нем, Матико догадалась сменить тему:

– Кстати, Каору, можно показать папе твое сравнение?

– А? Сравнение?

Из‑за резкой смены темы Каору не мог понять, о чем его спрашивают.

– Ну, я про магнитную аномалию и все такое.

– А, это! – Каору потянулся за оставленными на буфете распечатками и протянул их отцу.

– Не поверишь! Наш сын такое открытие сделал! – произнесла мать с апломбом. Каору, правда, не считал это таким уж особенным открытием.

– Так, так. – Отец взял оба листочка и поднес их поближе к глазам. Он смотрел на ту распечатку, где карта Земли была расчерчена линиями и исписана минусами и плюсами, и прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что, собственно, на ней изображено.

– Ну и что? Это вроде карта магнитных аномалий?

Он стал смотреть дальше, на вторую распечатку, но теперь уже не выражая свои чувства, только нахмурился. Для мозга Хидэюки геологическая карта поверхности Земли была воплощением ясности, однако, сколько он ни смотрел на вторую карту, он не мог понять, что значат черные отметки, которыми она пестрела. Вероятно, Хидэюки прокручивал в уме различные логические комбинации, связанные с магнитными аномалиями, и вспоминал названия спящих в земле минералов. Наконец он сдался:

– Нет, не знаю... Что это?

– Местоположение поселков, где живут долгожители.

– Села с долгожителями? – Хидэюки попытался сложить вместе обе распечатки. – Что такое?! Получается, что села с долгожителями находятся только в области отрицательной магнитной аномалии.

Как и следовало ожидать, восхищению Каору не было предела.

– Ну да, именно так! – радостно ответил он.

– Так что же это получается... – пробормотал Хидэюки, оторвавшись от распечаток.

– Это... Что, все уже знают? – Каору боялся, что, быть может, кто‑нибудь уже заметил такое совпадение, а он не знал об этом.