Здесь Эллиот прервал свой рассказ. Он произнес милое сердцу Каору имя.

– Хидэюки Футами, он тоже был выдающимся ученым. Молодой, только что закончивший аспирантуру, из всех исследователей‑японцев он сыграл самую выдающуюся роль в проекте. – Слова Эллиота взволновали Каору. Трудно остаться равнодушным, когда превозносят твоего отца.

– Вы встречались с отцом?

– Нет, непосредственно не встречался, но через подчиненных до меня доходили кое‑какие слухи.

Хидэюки не очень‑то много рассказывал о «Петле». А Каору всегда интересовало, насколько значима была роль отца в проекте.

Эллиот прервал размышления Каору:

– Ну, а что было с «Петлей» дальше, ты, я полагаю, знаешь.

– Она заболела раком, – быстро произнес Каору.

– Ну, не окончательно. Однако процесс был налицо. Это стало неожиданностью.

Эллиот со значением заглянул в глаза Каору. Тот вопросительно посмотрел на него:

– Что‑то пошло не по плану?

– Не удивлен? Небось уже успел посмотреть.

Эллиот вжал голову в плечи, из полуоткрытого рта потекла слюна. Она тонкой струйкой начала отделяться от губы. Заметив это, Эллиот утерся рукавом.

– Мы полагали, что при тех же физических условиях, что и на Земле, жизнь станет практически такой же, как в реальном мире. Но что эти два мира совпадут настолько, мы не предполагали. Раньше мы придерживались мнения, что в процессе эволюции возможны всевозможные отклонения. А если это так, то «Петля» не должна была абсолютно повторить этот мир.

Каору это тоже удивляло. Даже если в «Петле» были созданы те же физические условия, что и на Земле, все равно совпадение процесса эволюции до мелочей в виртуальном и земном мирах казалось невероятным.

– И к каким выводам вы тогда пришли?

– В «Петле» мы так и не смогли увидеть самозарождение жизни. Тогда мы пошли на первое вмешательство. Мы разбросали по «Петле» РНК, считающуюся первой формой жизни. Не то чтобы мы сеяли ее в океан. Кстати, ничего метафорического в слове «сеять» нет. РНК и есть, собственно говоря, семечко. Семечко, из которого впоследствии должно вырасти вполне определенное дерево.

Каору припомнил разговор на ту же тему. Да, когда‑то так же говорил Рёдзи. Рядом с ними в тесной палате дремала Рэйко, а они увлеклись спором об эволюции. По сути, Рёдзи тогда говорил о том же, о чем сейчас толкует Эллиот.

– Так что же вы хотите сказать?

Каору сдержанно понуждал Эллиота говорить. Если разговор прервется, то не исключено, что у Эллиота снова потечет слюна. А Каору не хотелось на это смотреть.

– «Петля» до мелочей совпадает с реальностью. В «Петле» жизнь не возникла естественным образом. Поэтому ее пришлось туда «сеять». Ты хоть понимаешь, что это значит?

Каору припомнил слова, которые произнес Эллиот в начале разговора.

Ты веришь в Бога?

Это могло означать только одно.

– Вы хотите сказать, что реальность – это еще один виртуальный мир?

– Именно! И в реальности, на Земле, жизнь не возникла естественным путем. Почему мы здесь? Потому что были посеяны семена жизни. Кто их посеял? Тот, кого называют Богом. Бог сотворил человека по образу и подобию своему. В Библии так и сказано.

Ничего удивительного для Каору в словах Элиота не было. О том, что мир, возможно, виртуален, он задумывался много раз за время своего путешествия. Только он не мог ни подтвердить, ни опровергнуть это. Простыми аналогиями не совершить революции в реальности. Проверить невозможно, остается только жить с дилеммой – верить или не верить.