Пока навигационный компьютер трудился над координатами, сам Кеноби работал над соединением личного комлинка и системы связи чужой машины. В результате комлинк разродился аудиосигналом - ускоряющейся чередой гудков.

 Оби-Ван знал этот сигнал. Каждый джедай его знал. Общий сбор.

 Его передавали по всем каналам Голографичес-кой сети. Предполагалось, он означает конец войне. Предполагалось, он означает, что Совет шлет приказ всем джедаям немедленно вернуться в Храм.

 Оби-Ван заподозрил, что на самом деле он значит, что происшествие на Утапау - далеко не единичный инцидент.

 Он переключил комлинк на аудиосвязь.

 – Срочный код девять-тринадцать,- произнес он и стал ждать.

 Система связи истребителя прогулялась по всем доступным каналам.

 Кеноби подождал еще немного.

 – Срочный код девять-тринадцать. Говорит Оби-Ван Кеноби. Повторяю: срочный код девять-тринадцать. Есть здесь хоть кто-нибудь, кроме меня?

 Он ждал. Сердце тяжело колотилось.

 – Кто-нибудь из джедаев, пожалуйста, ответьте. Оби-Ван Кеноби, срочный код девять-тринадцать.

 Он старался не слушать негромкий гаденький голосок, который нашептывал, что никого тут больше нет, он единственный, кто остался.

 Он единственный, кто остался. Точка.

 Он начал вводить координаты для прыжка прямиком на Корускант, когда из комлинка в буквальном смысле посыпались искры. Торопливая проверка подтвердила: канал Ордена.

 – Пожалуйста, повторите,- сказал Оби-Ван.- Я запеленгую сигнал. Повторите, пожалуйста.

 Искры понемногу укомплектовались в полупрозрачную подергивающуюся фигуру высокого молодого человека с темными волосами и щегольской бородкой.

 – Мастер Кеноби? Как вы, в порядке? Вы ранены?

 – Сенатор Органа! - обрадовался Оби-Ван.- Нет, я не ранен… но определенно не в порядке. На меня набросились мои же клоны. Едва унес ноги!

 – И такое творится по всей Галактике.

 У Оби-Вана сжалось сердце. Он понурил голову, про себя пожелав, чтобы жертвы упокоились в Великой силе.

 – Вы нашли еще кого-нибудь из выживших?

 – Лишь одного,- мрачно ответил алдераанский сенатор.- Я передаю вам мои координаты. Он вас ждет.

***

 Изгиб сустава с черным струпом, коркой грязи и незасохшей крови…

 Бахрома на разорванном рукаве из светлой ткани, потемневшей, заскорузлой от смерти генерала…

 Золотистый завиток на темной, как вино, столешнице из полированного алдераанского криина…

 Вот. куда Оби-Ван Кеноби мог смотреть без того, чтобы не начинал бить озноб.

 Стены небольшого конференц-зала на "Быстроходном IV" слишком непримечательны, чтобы привлечь внимание. Стоит упереть в них взгляд, как разбегаются мысли…

 И начинается озноб.

 И становится только сильнее, стоит встретиться взглядом с крошечным зеленым не-человеком, который сидит напротив, по другую сторону стола и чья сморщенная кожа и редкие волосины на лысой ушастой голове - твое первое воспоминание в жизни. И который напоминает о друзьях, что погибли сегодня.

 И дрожь не унимается, когда Оби-Ван поворачивается к другому существу в комнате, потому что тот одет в костюм политика, который напоминает о врагах, что еще живы.

 Обман. Гибель магистров, которыми он восхищался, рыцарей, с которыми дружил. Смерть его клятвы Куай-Гону.

 Гибель Анакина.

 Должно быть, Скайуокер погиб вместе с Мейсом, Агеном, Саэсие и Китом. Погиб вместе с Храмом.

 С Орденом.