– Думаете о том, как он пытался завербовать вас на Геонозисе перед тем, как послать на казнь? - уточнил Анакин.

 – Нам могут дать второй шанс. Не так уж и невозможно.

 Скайуокер выпрямился. Дюрастиловый кулак застыл в сантиметре от рукояти меча.

 – Пусть спрашивает. Ответ у меня на поясе.

 – Остынь, Анакин. В первую очередь - безопасность Верховного канцлера.

 – Да-да, разумеется,- отмахнулся Скайуокер; лед в его груди начал таять.- Хорошо, ловушка так ловушка. Что дальше?

 Направляясь к ближайшему выходу из ангара, Оби-Ван позволил себе улыбнуться.

 – Ничего оригинального, мой юный друг. Мы в нее попадемся.

 – Это я умею,- Анакин повернулся к астродроиду.- Р2, жди здесь…

 В ответ он получил возмущенную тираду.

 – И не спорь. Оставайся. Я серьезно.

 Р2-Д2 весьма нелюбезно высказался о хозяине и его приказах.

 – Послушай, кто-то должен поддерживать контакт с компьютером. Ты видишь на мне хоть один разъем?

 Астродроид уступил, хотя для начала посоветовал, где искать.

 Кеноби с трудом сохранил спокойствие.

 – Ну и разговорчики у вас, напарники! Анакин бросил на магистра предупреждающий взгляд.

 – Осторожнее, учитель, вы оскорбите Р2 в лучших чувствах…

 Он замолчал с удивлением на липе, как будто пытался нахмуриться и улыбнуться одновременно.

 – Анакин?

 Он не ответил. Не мог ответить. Он разглядывал образ у себя в голове. Нет, не образ. Реальность.

 Воспоминание о том, что еще не случилось.

 Он увидел стоящего на коленях Дуку. Увидел скрещенные у шеи графа клинки.

 На сердце как будто разошлись тучи: тучи Джабиима, Ааргонара, Камино, даже тускенского лагеря. Впервые за много лет Анакин чувствовал себя молодым: таким, каким был на самом деле.

 Молодым, свободным и полным света.

 – Учитель… - голос словно принадлежал другому; тому, кто не видел всего, что видел Анакин, не совершил того, что тот совершил. - Учитель, здесь… и сейчас… вы и я…

 – Да?

 Скайуокер моргнул.

 – Я думаю, мы вот-вот выиграем войну.

***

 Огромная полусфера прозрачной стены была расцвечена сценами красочной битвы. Хитроумные сенсорные алгоритмы спрессовали сражение, растянувшееся по всей орбите столицы, в картинку, которой можно было наслаждаться невооруженным глазом: крейсера, обменивающиеся выстрелами в сотнях километрах друг от друга, для зрителей как будто стояли броня к броне, связанные огненными веревками. Залпы турболазеров казались булавками, воткнутыми в дефлекторные поля. Но порой их раздувало миниатюрными сверхновыми звездами, которые заглатывали корабль целиком. Танцующая мошкара истребителей, словно мотыльки-тени в короткую весну Корусканта, превратились в мерцающие облака.

 В центре пустого пространства, вокруг которого развивалась отфильтрованная компьютером бойня, стояло кресло - единственный предмет меблировки. Официально оно именовалось генеральским креслом, так как само помещение в острие корабельного конуса звалось генеральской каютой.

 Спиной к креслу и человеку, прикованному к нему, сложив руки под плащом из шелковистой армированной ткани, стоял граф Дуку.

 Стоял Дарт Тиранус, повелитель ситхов.

 Он разглядывал творение учителя и видел, что оно хорошо.

 Более того. Великолепно.

 Даже слабая дрожь палубы под ногами, когда время от времени во флагман попадала торпеда или выстрел, казалась аплодисментами.