– Анакин Скайуокер,- голос Мейса Винду был столь суров, что дракон внутри Анакина инстинктивно свернулся.- Совет пришел к решению подчиниться указанию канцлера Палпатина, равно как и инструкциям Сената, дающим ему беспрецедентную власть диктовать свою волю этому Совету. За сим тебе предоставляется место в Верховном Совете Ордена как персональному представителю канцлера.

 Долгую минуту Анакин стоял затаив дыхание, пока не уверился, что он действительно слышал это. Палпатин был прав. Он часто в последнее время оказывался прав. А в самом деле, невозможно было вспомнить, когда Верховный канцлер был не прав.

 Постепенно он позволил себе понять, что Совет, в конце концов, решил дать ему то, что он желал всем сердцем, что они наконец-то признали его достижения, его преданность, его силу. Он медленно глубоко вздохнул.

 – Спасибо, магистры. Ручаюсь, я буду поддерживать высшие принципы Ордена.

 – Решение это не с легкостью Совету далось, - уши Йоды повернулись вперед, как будто он обвиняюще указывал ими на Анакина.- Беспокоит этот шаг канцлера Палпатина. Во многих смыслах.

 Они больше беспокоятся о том, чтобы избежать надзора со стороны Сената, чем о победе в войне. Анакин чуть склонил голову.

 – Я понимаю.

 – Не уверен, что понимаешь,- Мейс Винду подался вперед, устремив оценивающий взгляд прямо в глаза Анакина.

 Но тот едва заметил это. В мыслях он уже покинул зал Совета, ехал на турболифте в архивы, требовал доступа к закрытой части архивов на основании своего нового ранга…

 – Ты будешь посещать собрания этого Совета,- сказал мастер-коруннай. - Но тебе не будут присвоены ранг и привилегии магистра.

 – Что?

 Это маленькое, такое простое слово инстинктивно вылетело в ответ на слова, что били, как удары, как оглушающие взрывы, от которых в голове раздался звон и комната тошнотворно закружилась. Он сам не узнал голоса, произнесшего это слово. Более низкий, глухой, будто голос пьяного, казалось, вышедший из самых глубин его сердца. Этот голос был переполнен яростью.

 – Как вы смеете? Как вы смеете?

 Анакин застыл на месте, будто приклеенный к полу. Он даже не понял, что говорит, как будто кто-то другой произнес за него эти слова - и теперь он узнал этот голос. Похожий на голос Дуку, он тем не менее принадлежал не графу. Это был голос того, кто уничтожил Дуку.

 – Ни один джедай в этой комнате не сравнится со мной в силе - больше, ни один джедай в Галактике! Вы думаете, что можете отказать сделать магистром меня?

 – Канцлера представитель ты,- отвечал Йода.- И как представитель в Совете находиться будешь ты. Сидеть в этой зале ты будешь, но без права голоса. Представлять будешь взгляды канцлера. Желания его. Идеи и директивы его. Не свои.

 Из глубин сердца пришел ответ, настолько превышающий ярость, что звучал он холоднее межзвездного пространства.

 – Это оскорбление: меня и канцлера. Не воображайте, что это вам сойдет с рук.

 Глаза Мейса Винду были столь же холодны.

 – Займи свое место, молодой Скайуокер. Анакин вернул взгляд. А может быть, я займу твое. Его внутренний голос был пропитан горячим черным удушливым огнем, струившимся из самой глубины кипящего гневом сердца, Думаешь, ты можешь помешать мне спасти мою любовь? Думаешь, можешь заставить меня смотреть, как она умирает? Ну вперед, ты…

 – Анакин,- вклинился в мысли юноши тихий голос Оби-Вана.