По залу пошел ропот, с каждой секундой он набирал силу. У Леи перехватило дыхание: «Нет, нет, только не это! Нельзя, чтобы еще и Люк пострадал…»

— Слово предоставляется сенатору Тай-Лину Гарру, — объявил дроид-модератор.

Когда на экранах появился спокойный и собранный Тай-Лин, зал притих. Иногда Лее казалось, что Тай-Лин одним своим появлением мог бы угомонить и тайфун, превратив его в легкий бриз. Его алая мантия пламенела, как символ верности долгу, и Тай-Лин был единственным в тот день, кто оставался выше политических склок.

— Прежде всего я хотел бы напомнить достопочтенному сенатору от планеты Арканис леди Карисе Синдиан, что у нас нет никаких оснований ставить под сомнение доброе имя и намерения Люка Скайуокера. — Не столько словами, сколько спокойным и рассудительным тоном Тай-Лин начисто отмел инсинуации леди Карисы. — Со времен Альянса Скайуокер ведет уединенную жизнь, не вмешиваясь в политику. Он никогда не требовал от Новой Республики ничего сверх того, чего может требовать рядовой гражданин, и мы со своей стороны не имеем права требовать от него чего-либо, учитывая все то, что он уже совершил для нас. Как напомнила нам вчера сенатор от планеты Лонера Вицли, Новая Республика не винит детей в прегрешениях их родителей, и этот закон нельзя нарушать и теперь.

Лея перевела дыхание, понемногу приходя в себя. Вся эта история так или иначе запятнает доброе имя Люка, как и других ее родных, но, по крайней мере, после выступления Тай-Лина Люка не станут вызывать в сенат для допроса.

Тай-Лин продолжил:

— От имени сенаторов-популистов я заявляю, что мы принимаем решение сенатора Леи Органы снять свою кандидатуру. Но я хотел бы подчеркнуть, что за все время государственной деятельности репутация Леи Органы ни разу не была запятнана и по сей день сенатор не совершила ничего, порочащего ее имя. Я намерен и впредь оказывать ей дружескую и политическую поддержку.

Никто не стал аплодировать его словам, даже популисты, но Лея почувствовала, что напряжение в зале стало понемногу спадать. Конечно, она останется неприкасаемой до тех пор, пока не закончится срок ее избрания и не придет время покинуть сенат, а о новом выдвижении не может быть и речи. Но благодаря ее выступлению и поддержке Тай-Лина ярость сената смягчилась.

Лею не будут открыто ненавидеть, будут просто не замечать. Наверное, надо быть благодарной и за это. Все могло обернуться намного хуже.

Дроид-модератор произнес:

— На повестке дня остается еще один вопрос касательно деятельности сенатора Органы, а именно ее просьба о краткосрочном внеочередном отпуске.

Лея подала заявление несколько недель назад, чтобы, не вызывая подозрений, отправиться на Сибенско. Хотя в этой миссии ей придется превысить свои полномочия, а возможно, и преступить закон.

И Рэнсольм Кастерфо знал это. Он был полностью в курсе ее планов.

С начала заседания Лея избегала смотреть на него, но теперь взглянула прямо в лицо. Рэнсольм сидел в кресле. Его зеленый плащ совершенно не сочетался с синими брюками и рубашкой. Кожа Рэнсольма была серовато-бледной, будто восковой. Он сидел неподвижно, отчего еще больше походил на восковую фигуру. И не смотрел ни на свой терминал, ни на дроида-модератора, ни на Лею. Его взгляд был устремлен в никуда.

Кто-то из центристов вскочил, радуясь шансу покрасоваться перед камерами:

— Как я вижу, просьба об отпуске поступила задолго до последних прискорбных событий, однако надо заметить, что в сложившихся обстоятельствах временное отсутствие сенатора Органы будет как нельзя более уместно.

Его поддержали другие голоса. Сенаторы наперебой утверждали, что Лее лучше уехать, но если ее немногочисленные защитники напирали на то, что Лея нуждается в отдыхе после потрясения, то большинство кричали, что это им нужно отдохнуть от нее.