Мирон поймал себя на мысли, что часто сравнивает день сегодняшний с давно минувшими, которых он никогда не видел.

«Старею, что ли? Копач говорил: когда перестаешь мечтать, а начинаешь чаще думать о прошлом — это старость.»

Смешно — Мирону не исполнилось еще и тридцати...

Но, наверное, такие мысли приходили неспроста. Ведь им, Воинам Шандалара, предстояло заглянуть в прошлое Знаков, настоящих и поддельных. Заглянуть с помощью старика-ворожея, который неизвестно жив ли, а если и жив, то неизвестно, пожелает ли помочь. И вообще, неизвестно где его искать. Трудная задача.

Но Воины за легкие задачи просто не берутся. На то они и Воины.

Почти все паруса на шхуне убрали, лишь два стакселя еще подставляли ветру сырые плоскости. Дощатый настил пристани, покоящийся на толстых сваях, был уже ясно виден с палубы. Одинокая фигура маячника в плаще мокла под мелким дождем. «Фея» шла по инерции, неспешно и важно приближаясь к берегу. Матрос на носу метнул канат-швартов — маячник ловко поймал его и сноровисто намотал на крестообразный кнехт. Парусник вздрогнул от рывка, разворачиваясь носом к пристани. Постепенно выбирая слабину маячник подтащил шхуну вплотную к деревянному пуарту; на корме тотчас отдали тяжелый стояночный якорь.

— Добро пожаловать в Торошу, — сказал маячник из-под надвинутого капюшона. К пристани уже спешили несколько человек, должно быть, мэр и самые нетерпеливые лавочники.

Воины сошли на берег по широкой доске с тонкими перильцами и набитыми на манер ступеней планками. Из команды за ними последовали лишь капитан Торрес с помощником. Матросы хлопотали на шхуне.

Почти горизонтальный бушприт перегородил причал, под него пришлось подныривать. Лот поблагодарил капитана и вручил кошель с платой. Как раз вовремя: подоспел мэр со свитой. Пока Торрес обменивался любезностями со встречающими, Мирон разглядывал жителей Тороши. Эба Долгопола среди них, определенно, не было, если верить описаниям Даки. А описаниям Даки верить можно, в этом Мирон убедился не однажды.

Лот запахнулся в плащ, ему показалось, что один человек из свиты мэра слишком пристально на него уставился. Узнал, наверное. Точно, узнал, зашептал что-то на ухо мэру. Мэр обернулся, но Лот, прижав палец к губам, натянул капюшон на самые глаза. Мэр тотчас отвернулся: Воины не хотели быть узнанными, а желание Воинов — закон. Они ведь служат всему Шандалару, а значит, и Тороше в том числе. Значит, так надо.

Мэр был умным и догадливым человеком. Да, впрочем, он и не мог быть иным — пост мэра ко многому обязывал.

— Пойдем, наверное, — как ни в чем не бывало сказал Мирон Демиду. — Я знаю, где улица Каменщиков.

Демид лишь промычал:

— Угу...

Выглядел Демид сонным, словно предыдущие три дня на смыкал глаз.

Шелех кивнул Лоту и троица Воинов покинула причал Тороши, второго по значению городка в Шандаларе. Внешне он мало чем отличался от Зельги, разве что был поменьше. Такая же площадь перед пристанью, здание мэрии с башенкой и часами, приход и храм, обнесенные невысокой изгородью, напротив — таверна.

Демид, как не странно, впервые попавший в Торошу, наконец проснулся и с энтузиазмом вертел головой.

— Нам сюда, — сказал Мирон, сворачивая.

От площади влево уходила узкая, мощеная истертым булыжником улочка. Мелкие лужи стояли на мостовой и капли дождя сеяли на их поверхность расходящиеся круги, а над городком низко нависло темнеющее небо вечернего Шандалара.

— Куда сразу? — спросил Демид, ежась.