– Я не верю, что здесь можно выращивать еду, – сказал Чиун. И еще раз изложил историю о том, как скудость земли заставила жителей Синанджу отправлять своих лучших сыновей в чужие страны зарабатывать хлеб для односельчан. Из слов Чиуна следовало, что неоперившиеся юнцы отправлялись во враждебный мир, не имея за душой ничего, кроме своих рук, ума и характера.

– Тебе было сорок, когда ты стал Мастером Синанджу, – сказал Римо.

– В пятьдесят или в сто – все равно незнакомая жизнь превращает нас в детей, – ответил Чиун.

В поисках Джордана, заплатившего Деуссио, который заплатил Питу, который, в свою очередь, дал денег тем двоим, что легли мертвыми в Харборкрике, убив Уиллоуби, Римо вышел на болтливого секретаря Джордана, сообщившего, что мистер Джордан будет на презентации самого выдающегося открытия в области сельского хозяйства со времени изобретения плуга.

– Где? – спросил Римо.

– Это ошеломляющий, колоссальный шаг человечества по пути прогресса. Он стал возможным благодаря достижению одного человека – Джеймса Орайо Филдинга...

– Где?

– Спасение всего мира от голода – вот как можно назвать это «Чудесное зерно». Ибо...

– Вы просто скажите, где все это будет происходить.

Услышав ответ: «В пустыне Моджав», Римо поинтересовался, где именно в пустыне. Прежде чем узнать точное место события, ему пришлось выдержать еще целых три минуты непрерывных словоизвержений. Этот разговор состоялся вчера. Римо и Чиун взяли напрокат автомобиль и двинулись в путь. Заднее сиденье и багажник автомобиля, как и прежде, были забиты сундуками Чиуна.

– Я чувствую себя профессиональным носильщиком, – сказал Римо, загружая большие разноцветные сундуки Чиуна в автомобиль. – Не мог бы ты взять с собой на один сундук меньше?

Отвечая на этот вопрос, Чиун внезапно потерял способность изъясняться на любом другом языке, кроме корейского. Поскольку за последние годы Римо немного научился понимать по корейски, Чиун говорил на пхеньянском диалекте, которого Римо не знал.

По мере приближения к демонстрационной площадке знание английского у Чиуна постепенно восстановилось, особенно когда он нашел повод еще раз повторить легенду о Синанджу. К тому же у него возник вопрос к Римо.

– Где здесь можно обменять бумажные купюры на настоящие деньги – на золото?

– Откуда у тебя бумажные деньги? – спросил Римо.

– Это мои деньги, – сказал Чиун.

– Но откуда? Ты взял их в том биллиардном заведении к Ист Сент Луисе, верно?

– Они принадлежат мне, – сказал Чиун.

– Ты их выиграл в биллиард? Так? Ты играл в азартные игры.

– Я не играл в азартные игры. Я занимался обучением людей.

– Я помню то длинное наставление, которое ты когда то мне прочел. О том, что я не должен растрачивать свои таланты на азартные игры. Что если человек тратит мастерство на легкомысленные занятия, мастерство пропадает. Из твоих слов выходило, что предаваться азарту – это вроде как предавать Синанджу. Ты даже рассказал о своем учителе, о том, как он посылал шары туда, куда хотел. Я это запомнил. Мне не полагалось пользоваться своим мастерством для того, чтобы выигрывать деньги.

– Нет ничего хуже болтливого белого человека, – произнес Чиун внушительно и больше на эту тему не сказал ни слова.

Найти Джордана не составило труда. Римо сказал одной из девушек, раздававших брошюрки о проекте «Чудесное зерно», что он журналист и хотел бы побеседовать с Джорданом.

Джордан появился мгновенно, в модном курортном костюме с вязаным серо серебристым галстуком и с волосами, словно сделанными из черной пластмассы, сверкая золотыми зубами. Он глубоким, низким голосом осведомился, чем может быть полезен.