— Порченые говоришь? Значит можно их и дальше подпортить?

Я затаилась в своем укрытии и, обхватив плечи, тряслась от озноба. Старалась не стучать зубами. Мне было холодно несмотря на жару.

— Эй, нам русских шалав отдали. Развлекаемся.

— Неее, ненене. Не надо. У меня кофе есть дорогой, сигареты, виски. Что хочешь бери. Товар не трогай я головой за него отвечаю.

— Проотвечался ты, Паша. И за товар проотвечался, и за ящики. Теперь бери вазелин и мажь свое трусливое очко, потому что пустым ты обратно поедешь…хотя, может кто из твоих сучек и выживет под моими ребятами.

— Пощади, Кадир, пощади. Меня пристрелят за товар деньги уплачены. Я в жизни столько не насобираю.

— А сказал товар порченый. Мы проверим порченый он или нет и обратно отдадим.

— Так они после вас…вас же много.

— Ничего пусть привыкают. У Нагаси и больше в сутки бывает. Неси свои сигареты и мне белую давай. Где она?

— Какую белую?

— Шлюха белая. Волосы белые у нее. Где она? Ее хочу.

ГЛАВА 3

Я кажется перестала дышать совсем у меня желудок сжался в камень. Я услышала, как он сказал обо мне. Тот жуткий человек с глазами степного шакала и его сворой. Он меня заметил. Все эти проклятые волосы. Это они светились даже под слоем пыли и песка. Надо было, как все, измазаться сажей, вываляться, выкататься в ней всем телом. Но я никогда не умела реагировать на что-то быстро. Мама говорила, что я летаю в облаках и думаю, о чем угодно только не о том, что надо. Лизка была менее деликатна и говорила, что я тормоз. И да они обе были правы…теперь я, наверное, из-за этого умру. Мамочка, разбуди меня, я сплю, да? Разбуди и забери меня отсюда.

— Это и все девки, Кадир. Больше нет. Все перед тобой — выбирай любую. Вот эти три целки.

— Лжешь! Ненавижу, когда мне лгут! Я хочу другую. У нее волосы белые, как снег у вас зимой. Я видел. Пусть твой плебей найдет мне ее иначе я выпущу вам всем кишки и оставлю на съедение койотам. Они по весне злые и голодные. Живьем до костей обглодают.

Он сказал, а у меня желудок сжался спазмом боли и захотелось исторгнуть из него все содержимое. Даже то, чего там совершенно нет. Я никогда не слышала о такой жестокости. Я не могла смотреть даже фильмы ужасов, триллеры не могла. Когда кому-то причиняли боль меня начинало мутить. Родители мечтали, чтоб я стала врачом, а я Тошке коленку зеленкой помазать не могла мне становилось плохо от мысли, что ему будет больно. Когда мама сломала руку, и я об этом услышала, то потеряла сознание.

— Слон поищи в здании. Может кто спрятался?

— Да кто от нас спрячется? Это и все девки. Не было больше. Одна в дороге сдохла. Некого искать. Не видел я среди них никакой белой бл*и я б запомнил

Раздался хохот жуткий до мороза по коже. Никогда не думала, что человеческий смех может пугать до такой степени.

— Ты, падаль лживая. Не знаешь сколько у тебя шлюх? Их что сотня, что тебе не заметно, когда одной нет? Делаешь из меня идиота? Я видел своими глазами на одну больше! Мне привиделось?

— Нет, что ты. Он просто напуган и растерян. И совершенно не то имел ввиду. Конечно есть еще одна. Она, наверное, спряталась сука такая, хоть я и приказал стоять и не дергаться.

— Какой из тебя мужик если тебя даже шлюхи не слушаются и не боятся твои люди? Лгут при тебе и не краснеют. Сделаем для Адаса еще одну шлюху. Я слышал он и мальчиков берет. Рефат, куууус оммак*1, ялла*2, отрежь этому псу, который посмел мне лгать, яйца и член. Они ему не нужны.

— Нееет…ты же не серьезно? Аднан. Неет….нееееет. Не трогай моих людей. Слон не в себе. Перегрелся на вашем солнце.