— Давай, белобрысая. Не то сам раздену.

Я стиснула руками платье у воротника и смотрела в пол, моля бога чтобы произошло чудо, и этот ублюдок убрался куда-то. Господи помоги мне, пожалуйста. Я больше никогда не согрешу, не натворю ничего, я домой хочу… к маме хочу, Боженька, помогиии! Мне так страшно!

И в тот же момент в помещение забежал третий конвоир.

— Бляяя, Пашкаааа! У нас проблемы! Слышите? Отряд Кадира с пустыни сюда мчится. Пыль столбом на горизонте. Твари с КПП нас сдали! Просекли, что товар везем Асаду.

— Твою ж мать! Твоюююю ж гребаную маааать! Только этого дерьма нам сейчас и не хватало!

Главаря словно трясти начало, он платок свой с головы сдернул и лысину лоснящуюся протер. Сплюнул на пол.

— Я говорил тебе!

— Да заткнись ты, Слон! Заткнись, я сказал! Будем договариваться с арабским ублюдком…Твою ж мать, как не вовремя!

— Не мойтесь и не переодевайтесь. Вымажи их рыбьим жиром и сажей, снаружи зола от костров. Пусть от них несет, как от помойной ямы. Слышали, сучки? Быстро вышли на улицу, измазались в золе, волосы, руки.

— Нет у меня рыбьего жира, мать в этот раз захворала в больнице он не давала с собой. Не чем мне их вымазывать.

— Чееерт. Ладно. Будем надеяться, что пронесет.

— Ага, бля, пронесет. Тамир в прошлый раз остался без мизинца и весь товар ему попортили. Бедуинские твари перетрахали всех телок. Все упали в цене. Одна сдохла.

— Ладно, я не Тамир и дела с Асадом веду только по бабам. Оружие ему не таскаю, наркоту не вожу. Мне нечего делить с Кадиром я ему дорогу не переходил и врага его стволами и тротилом не снабжал. Так. Надо сучек обратно в фургон загнать там вонь зверская. Может заглянет арабская псина и носом покривит. Глядишь и повезет откупимся сигаретами да пойлом америкосским.

— А прошлая партия, Паш? Не помнишь те пару ящиков с зеленой пломбой? Говорят, потом две бедуинские деревни на воздух взлетели.

— Да ты заткнешься сегодня или нет? Рот не закрывается. Все пошли наружу, сядем перекурить и пожрать. Типа не боимся его просто привал сделали. Этих в машину и закроем.

Я краем глаза следила за ними, и сама начинала нервничать. Их страх перед каким-то Кадиром ничего хорошего не обещал. Нас могло ожидать нечто более худшее и страшное. Тем более меняя. Я для них не представляла никакого интереса. Они могли избавиться от меня в любой момент. И еще я очень боялась Слона. Мне казалось он сделает со мной что-то мерзкое. Что-то такое после чего я никогда не оправлюсь. Я должна спрятаться. Пока они все там снаружи я могу спрятаться и попытаться сбежать…Только куда? Куда я сбегу? Я даже не знаю где я и у меня нет документов. Но я уже представляла себе куда эти мрази нас вывезли. Мы уже давно пересекли территорию нашей страны мои ведения вовсе не ведения. Нас обкололи наркотиками, и мы пересекли границу. Это синайская пустыня. Ее начало. Нас гонят к границе с Египтом.

Я посмотрела на других женщин они послушно вымазывали лица сажей лохматили волосы. Вываливали вещи в песке и золе.

— Ты чего стоишь? — крикнула мне одна хрипло, — Жить расхотела? Делай как они сказали. Они не так страшны, как тот, что сюда едет. Он лютая тварь. Я знаю, что говорю.

Я посмотрела на нее и взяла протянутую мне золу.

— Откуда знаешь?

— Не все здесь не по доброй воле. Некоторые сами на это пошли. Меня везут одному клиенту по личному заказу. Я уже здесь была. Меня депортировали. Спасли, так сказать.

Она быстро растирала свои щеки черным, мазала даже губы сыпала песок себе в волосы. Красивая, даже очень красивая с длинными темными волосами и большими зелеными глазами со стройным сочным телом.