В качестве рационального философского довода это не представляется сколько-нибудь убедительным. Однако это было глубинным

     32

     объяснением человеческих действий, опережаю­щим то время. Это объяснение становится еще более убедительным, если рассматривать его как попытку описать бессознательное.

     Хотя мы и можем осознавать наши действия на этих двух уровнях, разделить эти уровни нелег­ко. Шопенгауэр рассматривает Волю как безличную силу, которая стоит за всеми проявлениями. Как индивиды мы являемся всего лишь частью этой все­объемлющей слепой Воли. И здесь довод Шопен­гауэра наталкивается на очевидное возражение. Мы вполне способны осознать волю, действующую внутри нас, — и все же большинство из нас скорее описали бы волю в качестве волевой силы отдель­ной личности, а не участия в некой вселенской силе. Так мы осознаем волю. И даже те, кто считает волю частью коллективного бессознательного, сочли бы, вероятно, пустой затеей пытаться расширить это коллективное с целью включить в него все то, что у Шопенгауэра объемлет в себе запредельная, транс­цендентальная Воля — сущность, которая прони­зывает всю Вселенную.

     Однако развитие философии не идет демок­ратическим путем — в этом она схожа с наукой.

     33

     Только оттого, что большинство из нас некогда считали, что земля является центром Вселенной, она не стала таковым. Точно также то, что боль­шинство из нас смутно понимает волю внутри нас скорее как личное качество, чем всеобщую Волю, не опровергает довод Шопенгауэра. Смут­ные личностные восприятия могут отметаться прочь лишь силой одного созерцания непрестан­ного коперниковского движения.

     Для примера: всего за год до смерти Шопен­гауэра появились научные данные, способные пе­ревернуть этот мир. В 1859 г. Чарльз Дарвин напе­чатал книгу «Происхождение видов», в которой было показано, как развивались все виды соглас­но положению о «выживании наиболее приспособ­ленных». Много глубоких исторических и фило­софских размышлений были похоронены этой идеей. Религия, философия, культура, даже циви­лизация — на всем появился отпечаток некой со­вершенно новой Вселенной, которую дотоле че­ловечество не могло себе вообразить. Благородный род/гото50/?/е«5—божийлюбимец, цель всего тво­рения — внезапно опустился до положения част­ного случая в ходе эволюционного развития. Мало

     34

     что сможет выстоять, остаться нетронутым при столкновении с этой «взятой с потолка» идеей. Наука также была вынуждена приняться за глубо­кий пересмотр своих оснований. Идеи Дарвина оказали влияние даже на математику.

     Возможно, наиболее поэтически глубокую и удовлетворительную философскую концепцию математики создали арабы в VIII в. С их точки зре­ния, понимание математики было равносильно пониманию Божьего Ума.