85

     тоже «написано» следами своего собственного прошлого и т. д. Это значит, что чистого восприя­тия не существует.

     Деррида никогда не боялся трудностей, по­этому в 1991 году, когда всем казалось, что марк­сизм повержен навсегда, решил взяться за Марк­са. В работе «Призраки Маркса» он занялся при­думанной им наукой «хантологией». Предмет этой науки — призраки, привидения и духи, на­селяющие пространство между бинарными оппо­зициями бытия и небытия, живого и мертвого. Не обошлось и без любимой игры слов. Слово «хан-тология» (hantologie) во французском совпадает по звучанию со словом «онтология» (ontologie) из-за непроизносимого «h» в начале. Онтология — это раздел философии, занимающийся проблема­ми бытия, или абсолютного существования. «Коммунистический манифест» Маркса начина­ется словами: «Призрак бродит по Европе, при­зрак коммунизма». По мнению Деррида, комму­низм не является ни живым (как когда-то вери­ли), ни мертвым (как считают сейчас). Вместо этого противопоставления есть неразрешимость, то есть призрак. В конце концов Деррида прихо-

     86

     дит к мысли, что деконструктивизм — это на са­мом деле более радикальная форма марксизма. Благодаря этому выводу ему удается совершить невозможное, а именно объединить почти всех современных философов и политологов всех ма­стей. К несчастью, объединились они против Дер­рида. Я сказал «почти всех», имея в виду всех, кро­ме парижских интеллектуалов. В этой среде вы­вод Дерриды, естественно, горячо обсуждался, звучали мнения «за» и «против» и вообще созда­лась атмосфера пресловутой полярности, так не­гативно оценивавшейся самим маэстро.

     Наверное, судьба Дерриды просто не могла провести его мимо Джеймса Джойса. Джойс, ко­нечно, мастер языкового фокуса, но совсем в об­ратном Дерриде смысле. Играя с языком, Джойс остается читаемым и понятным, открывает новые стороны значения у описываемой реальности (при этом и исходные значения, и сами объекты описания сохраняются) и никакой (анти-)фило-софской идеологии не пропагандирует. «Есть ли предел для интерпретаций Джойса?» — задается вопросом Деррида. И самже решает, что нет. По­том он впадает в явное противоречие, объясняя,

     87

     что Джойс реализовал полную возможность воз­можных интерпретаций уже до нас. Любопытно, что Деррида выбрал для своих изысканий «Улис­са», а не «Поминки по Финнегану», а ведь имен­но последнее произведение более или менее со­ответствует требованию бесконечной интерпре­тации без наличия абсолютного смысла. Как бы то ни было, даже в этом курьезе гения можно най­ти целую россыпь импрессионистских смыслов, если покопаться в завалах неологизмов, парадок­сов и солипсистских солецизмов.