С политикой феминизма дело обстояло не­сколько иначе. Если заменить бинарные оппозиг ции западноевропейской логической традиции — истинный/ложный, разум/тело, позитивный/не­гативный — на неразрешимость, что станется с полюсами мужское/женское? Возможно, женщи­ны и хотели, чтобы с ними обращались как с рав­ными (неразрешимость), но в то же время они настаивали на своей собственной идентичности (полярность). В качестве решения можно было бы заменить идентичность на различие. Патри­архальную систему, как и навязанную ею логи­ческую полярность, следовало деконструировать. Но к феминизму это не относится. Феминистки, стремящиеся достигнуть равенства с мужчинами, просто-напросто повторяют старые ошибки. Та­кой феминизм является «догматической операци­ей, посредством которой женщина осуществляет свое желание быть как мужчина, какдогматичес-кий философ, настаивающий на существовании истины, науки, объективности. То есть со всеми маскулинными иллюзиями». Деррида также кри-

     83

     тикует феминизм, названный им «реакционным»: такой феминизм является просто «приспособле­нием» и «самоограничением». «Активный» же феминизм, напротив, признает различие какпо-ложителыгую ценность. Многие феминистки вос­приняли все это как пустую риторику, однако по крайней мере одна надежная сторонница в Аме­рике у Дерриды и деконструктивизма имеется. Это Барбара Джонсон, она ко всему прочему еще и совершила настоящий подвиг, честно переведя «Диссеминацию» на нечитаемый английский.

     В 1992 году Деррида оказался замешанным в скандале в Англии. Когда Кембриджский универ­ситет предложил ему звание почетного доктора, некоторые члены факультета выступили с проте­стом. Такое случилось впервые за всю историю существования университета. Оппоненты Дерри­ды не стеснялись в выражениях. По их словам, французская философия «представляла собой систему, управляемую кучкой гуру и мандаринов, а также модными поветриями (и) не отвечала стандартам ясности и научности», в отличие от британской. Действительно, ведь «французы яв­ляются непревзойденными мастерами по изобре-

     84

     тению терминов с неточными значениями, отче­го философское рассуждение незаметным обра­зом превращается в бессмыслицу». Несмотря на этот взрыв франкофобии, Деррида в конце кон­цов все же получил звание почетного доктора.

     Деррида продолжал свою деконструктивис-тскую программу. Плодовитый как всегда, он ре­шил привлечь к деконструктивистскому диалогу великих мыслителей и писателей прошлого. На­зовем только несколько имен. Сократ, Платон, Декарт, Кант, Руссо, Гегель, Ницше, Маркс, Мал­ларме — все они приняли участие, а точнее, были разобраны на части в этом одностороннем про­цессе. Труды их были деконструированы, их от­крытия переведены на код деконструктивизма. Нам кажется, что хватит нескольких примеров, чтобы читатель мог получить представление об этом упражнении.

     Фрейдистская психология: Деррида настаи­вает, что сознание никогда не может быть свобод­ным от «следов» бессознательного опыта. «Я», воспринимающее и представляющее себя в насто­ящем, на самом деле «пишется» бессознательны­ми «следами» прошлого, которое, в свою очередь,

     85

     тоже «написано» следами своего собственного прошлого и т.