|
Когда я попросил их придумать собственное название, они предложили русское слово Загадка. Неплохо, конечно, но когда я пробую это произнести, все хохочут. Впрочем, как эту вещь ни называй, она от нас всего в десяти тысячах километров; до нее несколько часов лета. Но решиться на этот короткий перелет непросто. Мы надеялись найти какие-нибудь новые сведения на борту "Дискавери". Но, как и следовало ожидать, не нашли ничего. ЭАЛ вышел из строя задолго до прибытия сюда, и его память чиста; все свои секреты Боумен унес с собой. В бортжурнале и автоматических регистраторах тоже нет для нас ничего интересного. Единственное, что мы обнаружили, - это послание Боумена матери. Не совсем понятно, почему он его не отправил. Очевидно, надеялся вернуться в корабль. Мы, конечно, переслали письмо миссис Боумен, она живет сейчас в доме для престарелых во Флориде. У нее душевное расстройство, так что она скорее всего ничего и не поймет. Вот и все новости. Мне очень не хватает тебя. А еще - синего небосвода и изумрудной океанской воды. Здесь господствуют краски закатного неба - красные, оранжевые и желтые. Они великолепны, но вскоре начинаешь скучать по холодным, чистым цветам противоположного конца спектра. Целую вас обоих - пошлю новую весточку, как только смогу. Глава 23 Рандеву Из всего экипажа "Леонова" найти общий язык с доктором Чандрой удалось лишь Николаю Терновскому, специалисту по системам управления. Хотя создатель и учитель ЭАЛа никому не доверял полностью, усталость заставила его принять предложенную помощь. Их сотрудничество привело к неожиданно удачным результатам. Николай каким-то образом ухитрялся определять, когда он действительно нужен Чандре, а когда тот предпочитает остаться один. То, что Николай знал английский хуже большинства своих коллег, ничему не мешало: они общались в основном на компьютерном языке, совершенно недоступном остальным. После недели кропотливых трудов все управляющие функции ЭАЛа были восстановлены. Теперь он напоминал человека, который ходит, выполняет простейшие команды, справляется с несложной работой и способен поддерживать не особо притязательный разговор. По человеческой шкале его КИ не превышает пятидесяти; восстановилась лишь малая часть его прежней личности. Он еще окончательно не очнулся от долгого сна, однако, согласно заключению Чандры, был уже в состоянии перевести "Дискавери" с низкой орбиты вокруг Ио к Большому Брату. Всем хотелось поскорее отойти от бурлящего пекла на лишние семь тысяч километров. Ничтожное по астрономическим меркам, это перемещение означало, что небо перестанет походить на пейзаж, достойный фантазии Данте или Перонима Босха. И хотя выбросы даже наиболее мощных извержений не достигали кораблей, оставалась опасность, что Ио попытается побить собственный рекорд. Да и без того пленка серы все сильнее загрязняла иллюминаторы "Леонова"; рано или поздно кому-нибудь придется выйти в космос, чтобы ее счистить. Когда ЭАЛу впервые доверили управление, на борту "Дискавери" находились лишь Курноу и Чандра. Впрочем, доверие было весьма условным - компьютер лишь повторил программу, введенную в его память, и следил за ее выполнением. А люди следили за ним - в случае малейшего сбоя они бы немедленно вмешались. Двигатель работал всего десять минут; затем ЭАЛ доложил, что "Дискавери" вышел на орбиту перехода. Как только это подтвердили радары "Леонова", он последовал за первым кораблем. После двух небольших коррекций и трех с четвертью часов полета оба корабля благополучно прибыли в точку Лагранжа Л-1, расположенную между Ио и Юпитером на высоте десяти с половиной тысяч километров. ЭАЛ действовал безупречно, и на лице Чандры появились бесспорные признаки таких человеческих чувств, как удовлетворение и даже радость. |
