— Что там у тебя, Финн? — нетерпеливо стали драть горло с трибун.

Финн тем временем внимательно слушал тихо говорящего императора. Затем кивнул. И вдруг шевельнул стопой, потом второй, вслед за этим подобрал ноги и попробовал подняться, чуть не упал, но Маджуро его снова подхватил. А после этого случилось еще более неожиданное! Исцеленный обнял императора, опустив голову ему на плечо, и зарыдал! В нарастающем гомоне он, придерживаемый повелителем, поднял голову и вознес руку.

— Чудо! — заорал он, надрывая глотку. — Во имя Пресвятой матери, истинное чудо! Люди! Я чувствую ноги! Я смогу ходить!

Что тут началось! Человеческая масса пришла в движение: люди заволновались, безумно крича о том, что тоже больны и жаждут излечения, кто-то попытался прорваться на песок, но стража захлопнула двери, началась давка…

— Дорогу слепому! — орал Уритиму, размахивая клюкой.

Правда, двигался он не туда, а подсказать было некому.

— Я бесплодна! Ваше величество, исцелите меня! — огромной грудью пробивала путь какая-то матрона.

— У меня одно ухо не слышит! — Всеобщему ажиотажу поддался и Рамо, но Куница его удержал.

— Народ Империи! — грянул над Ареной громогласный голос императора. — Тихо! Немедленно вернитесь на свои места!

Это привело людей в чувство. Страждущие чудесного исцеления нехотя расселись по местам. Появившегося на трибуне Финна немедленно окружили и завалили расспросами. Ноги его пока не вошли в силу, но, поддерживаемый близкими, стоял он сам.

— Начиная с завтрашнего дня! В императорской бесплатной клинике! Мы начнем запись больных! — рублеными фразами вбивал в головы Маджуро. — Неизлечимо хворыми буду заниматься я лично! А сейчас — то, ради чего вы собрались!

Увидевшие чудо люди встречали Игната более чем прохладно. Куница подумал, что как минимум калеки теперь точно будут болеть за императора.

Бывший гладиатор, в пурпурном плаще чемпиона поверх доспехов, поднял руки, приветствуя зрителей. Трибуны загудели, и Куница не понимал, связано это с исцелением Финна или обвинением Игната в сговоре с Рецинием.

— Приветствую, достопочтенный народ столицы! — проревел Игнат и вскинул меч. — Спасибо, что пришли поддержать меня в поединке с узурпатором!

Часть зрителей загудела, часть стала скандировать имя босса, но большинство молча наблюдали за тем, что происходит на песке Арены. Император, сложив руки на груди, ждал, когда Игнат войдет в круг, а тот не торопился, наслаждаясь подзабытым вниманием многих тысяч глаз.

Ударил гонг. Игнат шагнул в круг и сплюнул. Гонг ударил еще — и Игнат встал в боевую стойку. Только сейчас Куница понял, что Маджуро, как и прошлой ночью, стоит безоружный. На нем даже брони не было, если только Пресвятая мать не одарила избранника невидимой защитой. Кейн уже ни в чем не был уверен.

Гонг ударил в третий раз, сигнализируя о начале поединка, и гудящим эхом пошел по трибунам. Противники направились друг к другу: Игнат, крадучись, выставив перед собой круглый щит и держа меч над головой, Маджуро — тяжелой поступью крупного толстяка. Зрелище было столь необычным, что кто-то истерично хохотнул.

Когда до противника оставалось меньше двух десятков шагов, Игнат бросился вперед, рыча что-то грозное. Добежав до императора, Игнат нанес сокрушительный удар мечом. Маджуро заслонился рукой, но, вопреки ожиданиям, не лишился ее, напротив — перехватил меч и вырвал его из руки бывшего гладиатора, а выпрямленными пальцами врезал в грудь из-под щита, пробивая Игната насквозь.