– Вы обязаны сдать  всё имеющееся у вас оружие, – продолжал комендант. – Тот, кто не выполнит этот  приказ, будет расстрелян. К солдатам Союза вам следует обращаться “господин”  или “сэр”, вне зависимости от их звания.

Идиллийцы смотрели  на него с интересом, как на заезжую знаменитость, почтившую город  приветственной речью.

– Все продуктовые  склады города объявляются собственностью армии Союза, выдача продуктов  населению будет производиться централизованно. Подробности вам сообщат завтра  по инфосети. Вопросы есть?

Рам оглядел  слушателей и невольно поразился тому, что в толпе нет ни одного старика. Сплошь  молодые или среднего возраста идиллийцы разглядывали полковника, как диковинную  зверушку. Или – что гораздо точнее – нового, и потому интересного, клоуна.

Детей в толпе тоже  не было и Костас решил, что их, как и стариков, оставили дома, в безопасности.  Первый проблеск разума среди аборигенов.

– Запасы пищи и  напитков в магазинах, ресторанах и увеселительных заведениях, – тут же раздался  сильный, уверенный женский голос, – считаются продуктовыми складами и подлежат  изъятию?

С некоторым  удивлением Костас обнаружил, что вопрос озвучила уже знакомая ему дамочка –  экс-мэр города.

– Нет, –  отрицательно качнул головой полковник. – Под охрану берутся только продуктовые  склады. Это предотвратит мародёрство и грабежи.

На лицах многих  аборигенов возникло озадаченное выражение, будто они припоминали значение этих  диковинных слов.

– А что насчёт  коммерческих складов с подготовленными к продаже пищевыми товарами, сэр? –  тоном, который больше подходил деловому совещанию, чем общению с оккупантами,  продолжила уточнять бывшая леди-мэр.

– Под охрану  берутся абсолютно все крупные склады, – Рама начала раздражать эта позёрка,  явно работающая на публику.

“Политики, –  мысленно фыркнул китежец. – Тунеядцы и пустобрёхи, думающие только о своём  рейтинге. Что ей война, склады; главное – не упустить барыши. Знали бы  горожане, с какой лёгкостью их мэр передала в его руки управление городом”.

На миг Костас  испытал неуместное желание просветить жителей славного Зелара о недавнем  поступке экс-мэра, но сдержался. Ещё не хватало разбираться с линчевателями.

– С этого момента  все склады являются собственностью Союза. Понятно? И, чёрт вас всех подери,  прекратите транслировать на меня свои эмоции! – раздражённо рявкнул он.

Атмосфера  непринужденного веселья, царившая на площади, сбивала китежца с толку,  заставляя контролировать каждое слово, каждый жест. Говоря откровенно, ему  сейчас хотелось поменяться местами с бейджинцами из оцепления, на каждом из  которых уже висели местные красотки.

Несмотря на прямой  запрет, идиллийцы не оборвали эмпатический контакт. Требование Костаса лишь  вызвало лёгкую волну удивления и снисходительного веселья.

Открытое  неповиновение вызывало ярость полковника. Окончательно его добил сидевший на  ступенях ближайшего дома идиллиец. Безмозглый абориген беспечно наигрывал на  флейте, явно увлечённый этим занятием куда больше, чем речью нового коменданта.

Костас выругался и,  выхватив из кобуры пистолет, выстрелил в воздух. Вторую пулю он всадил в  опасной близости от ноги назойливого дударя.

– Следующей будет  твоя башка, – рыкнул Рам. – Ну, до кого из вас, придурки, ещё не дошло, что  шутки кончились?

Костас со  злорадством ощутил шокированное состояние толпы.