— Должен признаться, вопрос не из легких. Возможно, я обманываю сам себя, утверждая, что готов в это поверить. С другой стороны, мне кажется, что после всего сказанного наш мир, как ни странно, стал выглядеть более осмысленным. — Профессор взмахнул руками. — Возьмите, например, алхимию — как такая «наука» могла быть популярна в течение сотен лет, если она не имела никакой практической пользы?

У Сьюзен возбужденно заблестели глаза.

— О, алхимия! У меня есть на этот счет своя теория. — От волнения она даже заерзала на стуле. — Известно, что алхимики всегда выражаются двусмысленно: например, используют один и тот же символ для железа, мужчины и Марса или для меди, женщины и Венеры. Порой трудно понять, о чем вообще идет речь — об алхимии или астрологии. — Сьюзен спохватилась: — Господи, да что я говорю — вы сами все отлично знаете. В общем, я только хотела сказать, что в алхимии обычно принято сначала «очищать» разум и тело, а уже потом приступать к очистке металла, чтобы превратить его в золото. Считается, что три эти вещи связаны между собой. Но я подумала — а что, если они перепутали причину и следствие? Может быть, сначала надо очистить разум, а потом использовать металл для «очистки» тела? Чистое золото в виде магического набора и духовная практика, соединившись вместе, дают… — она показала на свою голову, — сверхъестественные способности. Вспомните Джана — ему девяносто лет, а он запросто надерет задницу Брюсу Ли!

Брови профессора поползли вверх. Сьюзен продолжала, не переводя дыхания:

— Если алхимия дает такие результаты, это объясняет многое. Я всегда удивлялась, зачем алхимикам делать золото — обходится дорого, а толку никакого. Странный способ быстро разбогатеть, когда из состоятельного человека превращаешься в бедняка.

Профессор одобрительно кивнул.

— Интересная мысль, — сказал он. — Вы имели в виду знаменитого графа Сен-Жермена?

— И многих других, — подтвердила Сьюзен.

Шоу заметил:

— Теперь вы видите, как легко принять толкования, которые следуют из вашего рассказа и привезенных вами документов? Когда научная гипотеза дает свежий взгляд на давно забытую проблему, поневоле начинаешь думать, что она правильна хотя бы потому, что плодотворна.

Сьюзен кивнула. Ее буквально распирало новыми идеями.

— Вспомните королей-чудотворцев, которые исцеляли подданных одним прикосновением! Они тоже носили золотые обручи на голове. А как насчет золотых нимбов над головами тех, кого почитали великими целителями?

Профессор и Сьюзен еще несколько минут оживленно обсуждали новые возможности; потом Шоу нахмурил брови и переменил тему:

— Все это хорошо, моя дорогая, но что вы собираетесь делать с коллекцией? — Американка сразу замолчала. Шоу спокойно добавил: — Хотите, я возьму ее себе?

На лице Сьюзен боролись противоположные чувства — предложение профессора ее одновременно обрадовало и испугало. После долгого молчания она проговорила:

— Если честно, я не знаю, что с ней делать. Мне надо ее кому-нибудь оставить, но я боюсь, что человек, который ее спрячет, подпишет себе смертный приговор. К тому же он должен знать, с кем имеет дело. В институте древностей архив просто положат под замок, в лучшем случае приставят к нему пару охранников, и Джан легко его возьмет. Конечно, я могу хранить бумаги у себя, но что со мной будет, неизвестно. — Сьюзен снова затравленно огляделась по сторонам. — Я хочу уехать в Америку, я хочу где-нибудь спрятаться.

Шоу сделал успокаивающий жест.

— Простите, что затронул эту болезненную тему, — сказал он, — тем более что она касается вас лично, но для этого у меня были веские причины.