Возле парковки Дэвид в последний раз осмотрелся.

Метрах в пятидесяти от него среди припаркованных машин мелькнула чья-то фигура. Он не мог разглядеть ее подробно, увидел только, что незнакомец остановился, полускрытый придорожными деревьями, словно не хотел, чтобы его кто-нибудь заметил. В глаза Дэвиду бросилась черная одежда. Его руки застыли на руле.

Человек сдвинулся с места, и Дэвид понял, что это женщина с оранжевой сумкой на плече. Браун вздохнул с облегчением. Это был не Джан.

Дэвид уже поравнялся со стоянкой. Убедившись, что вокруг нет ни души, он свернул на разлинованный асфальт и заглушил мотор. Потом прихватил с собой саквояж и быстро вышел из машины. Ему хватило трех шагов, чтобы оказаться у двери.

Никто не бросился на него из укрытия: улица была такой же безлюдной, как и раньше.

Справа от двери оказался домофон. Дэвид нажал кнопку под решеткой микрофона. Хотя на улице было довольно тепло, он надел толстую кожаную куртку. Ожидая ответа, он поежился и повел плечами, словно ему было холодно.

Через пару секунд дверь открылась, и на пороге появился бледный юноша в темно-синем спортивном костюме с надвинутым на голову капюшоном.

— Входите, — сказал он.

Дэвид шагнул в коридор, и дверь за ним захлопнулась Юноша задвинул металлический засов.

Из глубины дома вышел еще один мужчина, с желтой кожей и азиатскими чертами лица. Он был в джинсах, серой футболке и бейсболке. Футболка облегала выпуклые мышцы.

Парень в капюшоне начал обыскивать Дэвида, похлопывая его по одежде.

— Вы уверены, что это необходимо? — спросил тот.

Юноша не ответил и молча продолжал обыск. Его рука наткнулась на что-то твердое. Он посмотрел Дэвиду в глаза. Второй мужчина заметил его взгляд и подошел ближе.

Дэвид медленно поднял руки к голове, повернув их ладонями вперед и открывая доступ к своим карманам. Парень к капюшоне наклонился и сунул руку в куртку.

Он вытащил сотовый телефон.

Дэвид пожал плечами. Юноша положил телефон на место и вернулся к своему занятию. Покончив с обыском, он заглянул в саквояж и увидел только полированный ящик, но не стал его трогать. В заключение он кивнул мужчине с восточной внешностью, и тот сказал:

— Пойдемте.

Они поднялись на два пролета по широкой лестнице и оказались на площадке, роскошно обставленной под старину В глубину особняка тянулся необъятных размеров коридор с винно-красным ковром и цветочными гобеленами на стенах.

По всей галерее висело множество маленьких деревянных рамок с ручной резьбой, но ни в одной из них не было картин. Вместо них здесь хранились пергаменты и манускрипты. Кое-где на листочках виднелась чернильная вязь или надпись, сделанная маслом; другие экспонаты казались клочками бумаги, вырванными из каких-то древних книг.

Они прошли в двойные двери и попали в просторную гостиную с мягким теплым освещением. Интерьер был выдержан в бордово-красных и золотых тонах с примесью слоновой кости. Торжественность обстановки смягчалась большими размерами комнаты, которая занимала почти весь этаж. Вдоль стен стояли столы из можжевелового дерева и темной вишни. В центре зала располагались несколько кожаных диванчиков и мягких честерфилдских кресел цвета бычьей крови. По углам были расставлены вазы с алыми и желтыми тюльпанами, добавлявшими свой слабый аромат к запаху пчелиного воска и старой кожи.

Гостиная была пуста. Азиат кивнул на одно из кресел, приказал: «Садитесь», — и вышел из комнаты. Парень в капюшоне занял место возле двери и с видом вышибалы скрестил руки на груди, не сводя глаз с Дэвида.