Тем временем на столах,  выстроенных вдоль зала, все выше  и выше росла

пачка бюллетеней за лейбористов. По всему залу бежал шепоток: сокрушительная

победа. Ленни Пербрайт, агент Пандоры, коренной  лондонец,  бывший  владелец

киоска по продаже кальмаров, представился мне со словами:

     - Мне хочется пожать вашу руку. Я никогда так хорошо не  ужинал, как  в

вашем  ресторане.  На  мой  взгляд,  вы должны  стать  звездой  путеводителя

"Мишлен".

     Естественно я был польщен и спросил, что он ел в "Черни".

     -  Рубец, жирный  жареный  картофель  и печеную фасоль,  -  ответил он,

облизываясь. - Вот только, - добавил Ленни, - вы заставили нас ждать.

     Я  объяснил,  что  Питер  Дикар  не   разрешает  пользоваться  в  кухне

микроволновкой, уверяя, будто она испускает "вредные лучи" всякий раз, когда

открывается дверца, поэтому замороженный рубец  поневоле оттаивает медленно.

Ленни ответил:

     - Да, да, стоило подождать, я не жалуюсь.

     Я  спросил о столь необычайно превращении владельца кальмаровой лавки в

профессионального политика.  Ленни  сказал, что как-то утром  ехал  домой из

Биллинсгейта  в фургоне, забитом кальмарами, и услышал, как Рой  Хэттерсли в

программе "Сегодня" на Радио-4 сказал про Джона Мейджора:

     - Он не справится даже с киоском по продаже кальмаров.

     Метафора  лорда  Хэттерсли вдохновила Ленни  Пербрайта круто переменить

течение своей  жизни. Я  сообщил, что лорд Хаттерсли -  завсегдатай "Черни".

Жаркое из капусты и картофеля с солониной  "Фрей Бентос" и соусом "Эйч-пи" -

его любимое блюдо. А для  его пса  по кличке Забулдыга сделали исключение  и

разрешили лорду Хэттерсли приводить питомца в ресторан при  условии, что тот

будет мирно сидеть у ног  хозяина и не  станет набрасываться на еду и других

посетителей.

     В 1.30 ночи  объявили,  чтобы кандидаты через  пять минут собрались  на

сцене. Я  кинулся  в  туалет. В  минуты  волнения  мой мочевой пузырь  вдруг

развивает  чрезмерную  активность.  Все  писсуары  были  заняты,  поэтому  я

заглянул  под дверь первой кабинки.  И  там занято  -  красными  туфлями  на

шпильках  и сандалетами  "Биркенсток". Разумеется,  для  подобного сочетания

обуви можно было придумать много объяснений,  но ни одно из них не приходило

на  ум, за  исключением  очевидного:  моей  матери  и  отцу  Пандоры  так не

терпелось уединиться,  что  ради  этого  они готовы  дышать  аммиачной вонью

общественного сортира.

     Я  выскочил из мужского  туалета  и бросился в женский, где  нашел-таки

свободную кабинку. И вот, когда я облегчался,  в  туалет вошли две  женщины.

Она заняли соседние с моей кабинки и продолжили разговор.

     1-АЯ ЖЕНЩИНА: Это просто кошмар какой-то. Девять дней!

     2-АЯ ЖЕНЩИНА: А у меня кровяные пятна  похожи на континенты. В  прошлом

месяце вышла идеальная Африка.