— Пей, не бойся, не отравлю, — с легким раздражением сказал барон.

Сделав глоток, прислушался к самому себе. Определенно вкусно. Выпив половину, понял, что есть и на самом деле больше не хочется. К тому же, сожрав — другого слова не подберу, целый котелок похлебки, даже не разобрал, что же такое ел? Надеюсь, лягушек там не было?

— Спасибо вам, господин барон, — отваливаясь и потирая раздутое пузо сказал я, вспомнив о правилах хорошего тона. — Накормили, напоили.

— Слугу своего благодари, он готовил, а я только постерег, — усмехнулся маг. — Цени — не съел, а так хотелось.

Мне стало немного неловко. Может, барон сам голодный, а я слопал и его порцию? Но Габриэль, словно угадав мои мысли, сказал:

— Я на ночь стараюсь не есть. Жаль, не всегда удается.

— Это ты правильно, — кивнул я. — А вот я обожаю поесть после полуночи.

— Ты еще молодой, тебе можно, — сказал барон. — Вот будет тебе лет семьдесят, тогда начнешь задумываться, что надо себя ограничивать.

— А тебе семьдесят? — удивился я.

— Мне больше, — усмехнулся барон. — Кстати, а сколько тебе?

Я призадумался. По ощущениям, мне не больше сорока — сорока пяти лет, а реально должно быть под пятьдесят. Чтобы точно ответить, нужно знать, сколько лет прошло на «исторической родине».

— Давай считать, что мы с тобой ровесники, — предложил я. — Пусть нам с тобой будет лет так э-э… по сорок.

— Давай, — охотно согласился Габриэль.

Если тебе за семьдесят, а предлагают считать сорокалетним, что тут плохого?

— Кстати, этот отвар должен помочь тебе восстановить силы, — сообщил барон. — Даже не понимаю, как ты умудрился выдержать подобный удар.

— Сам же когда-то говорил, что я невосприимчив к магии, — усмехнулся я, вспоминая огненную шпагу, которой барон пытался отрубить мою руку.

— Так одно дело предполагать, совсем другое все видеть собственными глазами, — туманно отозвался Габриэль. — Был бы ты магом, то если бы не сгорел, то выгорел бы полностью.

— Какое счастье, что я не маг, — пробурчал я, допивая отвар. — Был бы колдуном, вроде тебя, пробило бы от макушки и до пяток.

— Зря шутишь, — покачал головой Габриэль. — Это была не просто молния, а магический удар. Не скажу, что я сильный маг, но этот был запредельный. Понимаю, что ты имеешь право на меня сердится, но поверь — я ничего не смог сделать, хоть и пытался.

— Вот я и говорю, что не маг, и слава богу, — отмахнулся я и попытался перевести разговор на более важную тему: — Скажи-ка лучше, какие у нас потери?

— Людей двое погибло, обозники, но не от молний — под копыта попали, когда кони обезумели. Из лошадей шесть штук недочет: три от молний, одна ногу сломала, пришлось прирезать. Еще две ускакали, поймать не смогли. Одна телега сгорела, так там ничего особенного и не было. А еще Бынтекс зарезался.

— Бынтекс зарезался? — переспросил я.

— Зарезался, закололся, какая разница? Его под телегой оставили, когда в лес бежали, а как вернулись, обнаружили, что Бынтекс на нож наткнулся. Рукоятку в землю воткнул, а сам сверху упал. Хотели в кусты бросить, но потом вместе с остальными похоронили.

— Сам закололся или помогли? — зачем-то поинтересовался я, хотя, по большому-то счету, мне было все равно.