— Юджин, а сам-то ты как считаешь? — перешел придворный маг на дружеский тон. — Кто должен жениться на девушке? Если бы тебя попросили изложить собственное мнение, чтобы ответил?

Вопросы задает, господин придворный маг! И к чему мне они? Стараясь не вспылить, ответил:

— Габриэль, честно скажу — не знаю. Твой внучатый племянник мне свои соображения изложил, я их принял. Свои плюсы и минусы есть и в том, и в другом случае. Женится Силинг-старший — замечательно. Будет наследник, укрепит свои позиции, получит корону. Женится Силинг-младший, тоже неплохо. Отчего бы Вильфреду не стать государственным человеком? Кому мешала любовь к знанию, если это не идет вразрез с главным делом? Но я, во-первых, человек посторонний, и не мое дело лезть в семейные споры. А во-вторых, как подданный герцога, вообще не имею права на свое мнение. Кто я такой, чтобы лезть в сердечные дела сюзерена или вмешиваться в большую политику? Хочет герцог, чтобы наследник стал королем — его право. А я, в свою очередь, обязан помочь, вот и все.

— А ты дипломат, граф Артакс, — усмехнулся барон.

— И что опять не так? — вздохнул я. — Как оно есть, так и говорю.

— Ты сейчас рассуждаешь, не как рубака, а как придворный. Скользкий…

— Я ведь и девушку-то — точнее, девочку, в глаза не видел. Красивая она, нет ли… — Видя, что господин барон открыл рот, чтобы описать Ингу, я отмахнулся. — Да мне все равно, а для династического брака тем более.

— Юджин, а если я тебя спрошу, не как подданного моего племянника, а как своего друга?

Эх, а вот это запрещенный прием. Знает, на что нажать. И я отчего-то считаю барона Скилура своим другом, а ведь после предательства «короля нищих», надеялся, что больше никогда не обзаведусь друзьями. Хотя, мало ли я чего говорил? Вон, после предательства и измены Уты зарекался иметь дело с женщинами. И что теперь?

— Если как друга, то я поступил бы просто. Привезем девочку, пусть сама выбирает, за кого ей замуж идти — за отца, или за сына. Сын молод, неплох собой, зато у отца корона. Говорить о разнице в возрасте, так у меня с Кэйтрин тоже разница есть, и что теперь? В общем, Габриэль, не забивай голову. Пусть принцесса сама мучается.

Глава четырнадцатая

Болотная ундина ​

Стоянку решили сделать перед самым болотом. Поужинали, и надо бы спать ложиться, завтра попремся по гати, но я опять заслушался Габриэля.

— Нравы в Севре простые, народ дикий, — вещал барон. — Представляешь, там нельзя нанять кормилицу для младенцев! Дескать, станешь поить чужим, то есть, продажным молоком, то тело и душа ребенка станут чужими для семьи.

— А если у матери молока нет? Коровьим поят, из рожка? — резонно поинтересовался я.

— Ага, — подтвердил придворный маг, а потом радостно добавил: — Там с коровами цацкаются, как ты с конем со своим не цацкаешься. Скажем, если пейзанин купил корову, то он вначале заводит ее в собственный дом, дает посмотреть на очаг, чтобы привыкла, кормит с руки хлебом, а уже потом ведет в хлев. Представляете, Ваше Сиятельство, корову в дом? Она же там все ковры загадит!

Эх, ну какие ковры в деревенских домах? Не видел, что ли, господин маг? Полы земляные, засыпанные соломой.