Он еще не успел договорить, как Йозеф закивал:

— Готов! Готов, пане Кошевой! Это опасно для моей жизни?

— А если опасно?

Он и тут долго не думал.

— Все равно готов. Знаете, почему? Иногда это интереснее, чем заглядывать в чужие рты, ковыряться там и драть дырявые зубы.

Весомый аргумент, без возражений. Клим через стол протянул Шацкому руку ладонью вверх.

— Договорились. Тогда назначаем свидание.

Брошенные на бархат бильярдного стола банкноты рассыпались веером. Молодой игрок ушел, не возвращаясь. Про фрак забыл, подхватил только цилиндр. Кто-то из зрителей поспешил за ним, отдавая забытую часть одежды.

Заговорщики склонились через стол друг к другу, чуть не упираясь лбами.

Клим Кошевой выложил Йозефу Шацкому свой план.

Очень простой.

Риск был разве в том, что никто из названных лиц не клюнет, не придет на свидание, не раскроет себя.

Но он пришел.

Глава девятнадцатая

Ночью с голыми руками

Высокий мужчина не умышленно надел на себя черное, чтобы слиться с душной июльской тьмой.

Он просто любил одеваться в неяркое и однотонное. Чувствовал себя уверенно только в таком. Правда, до недавнего времени имел довольно пестрый гардероб. Были в нем костюмы, пошитые из ткани разных цветов, от голубого до оттенка густо сдобренного молоком кофе. Но в свете трагических событий, которые в одночасье изменили не только его взгляды, но и отношение к жизни, высокий мужчина в порыве не свойственного ему раньше альтруизма отнес костюмы в ближайший приют для бедных. Впоследствии на Рынке имел счастье видеть нищих в некогда своей одежде, поняв, каким смешным, даже нелепым может сделать человека и целый мир эта нарочитая пестрота. Она же не всем подходит. И наглые старики, напоминая элегантные чучела, красноречиво подтверждали его вывод.

По крайней мере ему самому.

А в прошлый раз, когда высокий мужчина решился впервые, оказалось: темная одежда еще и маскирует. Не надо специально ломать голову, подбирая нужный для рискованного дела наряд. Оставайся собой, везде и всегда. Одевай то, в чем ходишь всегда. Лишнего внимания не привлечешь. И не надо тратить лишнего времени или, того хуже, носить необходимые вещи с собой. В тот вечер откланялся Магде раньше, сославшись на важные дела, и у нее хотя бы на секунду не зародилось подозрения. Предполагая, что криминальная полиция таки возьмется за дело серьезнее, чем рассчитывал, и круг подозреваемых станет таким широким, каким, положа руку на сердце, должен бы быть, высокий мужчина даже тут имел преимущество. Ведь Магда без задней мысли, не зародив даже капли подозрения в своем сердце, четко скажет — да, тот, кто интересует шановне панство, в названный вечер был у нее. Когда ушел? Извиняюсь, шановне панство, это не ваше дело.

Идя сейчас среди ночи по знакомому уже адресу, мужчина в темной одежде не договорился сам с собой про конечную цель. С чем он вернется? Предложит этому киевскому выскочке деньги? Нет, лучше протянуть руку помощи, устроить ближайшее будущее тут, во Львове. Магда должна оценить такой жест, тем более что так же считает себя косвенно виновной перед Кошевым. Однако он, похоже, из принципиальных романтиков. Если не договорится, придется идти на крайние меры. Тем более, теперь киевский адвокат-беглец, герой газетных публикаций, определенным образом причастен к разоблачению опасных бомбистов. Вот эти самые революционеры, вернее — их товарищи, и свели с ним счеты.

Именно такая трактовка событий устроит криминальную полицию.

Особенно если на этом вроде между прочим будет настаивать Магда. Высокий мужчина после недавней серьезной и такой желанной для обоих интимной беседы имел все основания считать, что становится одним из немногих, если быть совсем точным — тем единственным, с кем гордая и неприступная пани Богданович будет считаться и чье мнение уважать.