|
Масяня хмуро смотрел на это фискальное безобразие и все чаще недобро поглядывал на кота Филимона, имеющего большое портретное сходство с толстомордым Базилио. Я предвидела, что бедняге Филимону предстоит сполна ответить за грехи киношного собрата, и заранее жалела кота. Он переехал к нам всего на три недели, на время тотального ремонта в квартире соседки, и еще не успел привыкнуть к тому, что сразу после утренней побудки Масяня принудительно вовлекает его в подвижную игру «Охота на тигра». Роль тигра почетна, но беспокойна — в процессе охоты Мася задействует весь арсенал своего игрушечного оружия. Отчасти благодаря этому, отчасти из-за того, что толстый кот убегает от преследования недостаточно быстро, Масина охота неизменно проходит удачно. «Тигра» всегда удается завалить, и остаток дня он лежит на ковре в состоянии, среднем между глубоким обмороком и летаргическим сном.
— Не обижай Филю! — предупредила я Масю, встав с дивана, чтобы подойти к телефону. — А это не слепой кот? — с надеждой спросил ребенок, склоняясь над спящим зверем. — Слепой, глухой, немой и парализованный! — хмыкнула я. — Дзи-и-инь! — нетерпеливо повторил свой призыв телефонный аппарат. — Иду! — я сняла трубку. — Да! — Крекс-пекс-фекс! — командным голосом гаркнул Масяня в шерстистое кошачье ухо. Волшебные слова чудесным образом оживили полумертвого карликового тигра. Он высоко подскочил и понесся в кухню, цокая когтями в беге по прямой и скрежеща ими на поворотах. — Держи его! — восторженно завопил маленький разбойник и побежал следом. Я вовремя распласталась по стеночке, пропустила мимо себя кавалькаду и повторила в трубку: — Алло, я слушаю вас! — У-у-у-у! — из динамика послышалось жалобное завывание. — А-а-а! — Добавьте согласных, — попросила я, настороженно прислушиваясь к происходящему в кухне. Там с грохотом упала деревянная табуретка, послышался радостный визг и что-то разбилось. — Я-а-а-а… — Перезвоните, когда надумаете поговорить! — Я хотела повесить трубку, но не успела. — Ле-е-енка! У-у-у! — прорыдала Ирка. — Я в отчаянии! Моржик… Он опять! — Играет в зайчика? — догадалась я. — Хуже! Теперь он ласточка! Как тебе? — Ласточка?! Я представила себе Моржика, проносящегося над постелью в бреющем полете, и потрясла головой. Стремительные ласточки прежде никогда не казались мне особенно эротичными созданиями, хотя ведь и они как-то умудряются размножаться… — Да, пока Моржик был в ванной, я проверила его мобильный и обнаружила такое сообщение: «Завтра в 18.30, ласточка, сделаем это у фонтана!» — В восемнадцать тридцать в октябре еще светло, а у фонтанов в жару многолюдно, — заметила я. — Какие смелые ласточки! Делают «это» белым днем в месте массового скопления народа! Вроде я раньше не замечала за Моржиком склонности к эксгибиционизму! — Это все она, эта дрянь, его тайная пассия, — мрачно сказала Ирка. — Она очень дурно влияет на Моржика. — Тогда мы еще более дурно повлияем на нее! — заявила я, торопясь утешить расстроенную подружку. — Набьем ей заячью морду? — с надеждой спросила обманутая жена. — И повыдергаем птичьи перышки! — добавила я. — Отлично! — Кровожадный энтузиазм вытеснил из голоса Ирки обиду и скорбь. — Значит, я заеду за тобой завтра в половине пятого. Мы сядем Моржику на хвост, проследим за ним, потому что иначе не найдем нужный фонтан, и накроем зайцевидных ласточек прямо на месте преступления против морали и нравственности! — Завтрашний вечер обещает быть интересным, — без большого восторга пробормотала я, но подруга уже отключилась и моих слов не услышала. |
