-  Что за дьявол?! - взорвался второй капитан. - Я же запретил кому-либо, кроме первого капитана Тооха...

    -  Господин Йонг предъявил полномочия Комитета по Чрезвычайным Поручениям, - бесстрастно парировал робот этот взрыв эмоций.

    -  Час от часу не легче!

    Манцев повернулся к чрезвычайному комиссару:

    -  Это ваши контролеры, что ли? Нашли время, ей-богу...

    Горский пожал плечами:

    -  Если и контролеры, то не мои, капитан... Я, конечно, предупрежден, что эти двое имеют какое-то свое, особое поручение. Но до сих пор полагал, что это никак не связано с нашей миссией...

    -  Я от этих секретов мадридского двора скоро умом тронусь, - желчно констатировал Манцев и надавил кнопку селектора. - Просите...

    * * *

    Они вполне стоили друг друга - капитан Манцев и полковник Йонг. Оба были крепко сбиты, матеры и основательно потрепанны жизнью, принесенной в жертву высшим интересам Федерации и Обитаемого Космоса вообще. Так что долгих подступов к сути дела в предстоящем разговоре не предвиделось. Второй капитан ограничился коротким приглашающим жестом, а оба посетителя тут же заняли два остававшихся свободными кресла, причем по всему было видно, что они это сделали бы и без капитанского приглашения. Дело обошлось даже без привычного «Чему обязан».

    -  В получасе хода от нас, - с места в карьер начал Йонг, - терпит бедствие лайнер «Саратога». Вами и вашими партнерами - корри получен сигнал бедствия от этого корабля...

    Полковнику никак не полагалось знать это. Но Федор Павлович был не в претензии: если господам дозволено прослушивать радиопереговоры боевого крейсера, значит, есть на то свой резон. И не будем поднимать по этому поводу визг, словно мать-настоятельница, впервые на старости лет обнаружившая «жучка» в своей «ночной вазе».

    -  Нам важно знать, - продолжил полковник, удостоверившись, что может трактовать напряженное молчание обоих собеседников как знак согласия со своими словами, - ваши намерения и действия в этой связи. Поверьте, это не праздный интерес.

    -  Однако кому это - «нам»? - сухо поинтересовался Горский, старательно глядя в сторону и крутя в пальцах какую-то хреновнику, машинально прихваченную с письменного стола капитана, вокруг которого сидели все четверо.

    -  Спецакадемии, - коротко ответил и за себя и за Йонга Лошмидт и бросил на стол свое удостоверение.

    -  Ну что ж, - пожал плечами Манцев, кончиками пальцев отодвигая от себя зеленоватую карточку с эмблемой цитадели военизированной науки, оттиснутой в верхнем правом углу. - Так все-таки лучше, когда знаешь, с кем ведешь дело... Так вот... - Он нервно отодвинул от Горского подставку с электрокарандашами так, словно судьба этого предмета заботила его сейчас более всего. - Вы можете не волноваться, господа. Мы никоим образом не намерены рисковать... Нам придется не на шутку поссориться с корри. Нам... Мне и экипажу придется бойкотировать прямые указания первого капитана.

    Он внимательно посмотрел на Йонга, а затем на Лошмидта, чтобы убедиться, что те в полной мере осознают значение его слов.

    -  Но мы не будем рисковать! - Ладонь капитана, умноженная силой полутора «g», звучно хлопнула по столу. - На терпящий бедствие лайнер будет высажена ремонтная бригада. И медики. Это все. А «Цунами» двинется дальше - на выполнение боевого задания! Я удовлетворил ваше любопытство, джентльмены?

    -  Не совсем, - коротко и резко парировал его слова Йонг.